Наступил новый день — судя по еде и по сменившейся одежде Эша — и он снова предложил мне прогуляться. Наверное, у меня был не самый радостный вид, и радоваться мне действительно было не с чего, так как соски до сих пор болели и после вчерашнего обхождения были слишком чувствительны. К тому же от непривычной нагрузки болели мышцы. Мне вовсе не хотелось повторения вчерашнего, но я не смела возражать. В этом случае я наверняка получила бы сполна, плюс свои проценты сверху.
— Не бойся, Джен, тебе понравится… чистое небо, звуки природы. Ты же знаешь, что для удовольствия нужно пострадать. За каждую поблажку нужно чем-то пожертвовать, и наоборот. Таковы правила.
По этой логике, и после всего, что мне пришлось пережить, я решила, что могу рассчитывать на что-то получше, и немного воспряла духом. Мой оптимизм, впрочем, приугас, когда Эш снял с крана в душевой кабинке мой кожаный шлем. Вчера я помыла его, так как он насквозь отсырел от пота. Он швырнул его мне вместе с мягким шаром.
— Одевайся, Джен, — приказал он, ухмыляясь.
Я понимала, что, лишая меня слуха и зрения, он осуществлял свой план — план, который низводил меня до уровня животного и ломал мою волю. Я нехотя затолкала шар себе в рот и натянула на голову шлем. Всё ещё влажный, он лёг холодком мне на кожу. Завязать его я сама не могла и повернулась спиной к Эшу. Он туго затянул шнурки и завязал их у основания шеи, после чего закрыл узел накладкой и застегнул её на замок.
— Замечательно. Теперь крем… сегодня опять солнце. Мы же не хотим, чтобы у тебя нашли потом рак кожи, правда?
В моей руке оказался тюбик, и я, покорно присев на корточки, начала растирать крем по ногам и поднимаясь всё выше, докуда могла достать — ноги, ягодицы, предплечья, грудь и часть плечей.
Вопреки моим опасениям, после вчерашнего выхода крем сделал своё дело, и я совсем не была похожа на кусок отбивной. Но на этот раз, когда я уже почти закончила натираться, что-то насторожило меня. Натирая грудь и плечи, я поняла, что крем пахнет как-то иначе — не так, как обычный крем от загара, которым я мазалась вчера. Едва лишь я закончила, как где-то внизу моих ног кожу начало легонько пощипывать.
— Сегодня перед выходом в свет нам надо прихорошиться, — объявил Эш и легонько толкнул меня так, что я села на кровать. — Ноги врозь!
Я подчинилась, гадая, что же он задумал, и, не удивившись, почувствовала, как он фиксирует между моих ног распорку. Кожаные браслеты сомкнулись поверх стальных, к которым крепились цепи на моих лодыжках. Когда распорка оказалась на месте, я могла лишь с трудом сгибать колени, и то лишь чуть-чуть. Непрямым, но очень действенным следствием этого оказалось то, что запястья мои оказались плотно прижаты к бёдрам.
К тому времени жгло уже не только ноги, но и зад. Внезапно я заподозрила, что моё тело покрывает вовсе не крем от загара. Эш поднял меня на ноги.
— Дай-ка натру тебе спинку и плечи.
Я заскулила, мотая головой и мыча что-то протестующее.
— Не жалуйся, девчонка. Ещё скажешь мне спасибо, когда взойдёт солнце.
Он принялся натирать мне спину между талией и плечами, где я сама достать не могла. Я пыталась стряхнуть с себя его руки, фыркая и мыча сквозь шар у себя во рту, который держал на месте кожаный шлем.
— Чего? Что тебе надо, девчонка?
— Мммф! Нмф! Ммммн! — тщетно объяснила я.
— Ой… неужели я дал тебе не тот крем? — По тому, как наигранно прозвучал этот риторический вопрос, я поняла, что он прекрасно знал, что делал. — Ох, и правда. — С этими словами он нанёс на меня последние мазки. — Прости, Джен, но, кажется, мы только что как следует натёрли тебя финалгоном, а не "Коппертоном"…
— Нннн?! ! — воскликнула я, не веря своим ушам. Дьявол! Финалгон был самой сильнодействующей мазью, с которой я сталкивалась за время работы в медицине. Он был жгучий как огонь, и обычно его бережно наносили на "повреждённые участки кожи". И я только что сама намазалась им с головы до пят!
— Ннннн! — простонала я в свой шар.
— Ничего, твоим мышцам это пойдёт на пользу, — довольный собой, сказал Эш. — Особенно после вчерашней зарядки. Но сперва нужно сделать ещё кое-что. Стой смирно!
Я замерла, но жгучее тепло, распространявшееся по коже, уже всерьёз давало о себе знать. Не успела я подумать, что же такое задумал Эш, как он схватил меня за пучок волос, выбивавшийся из-под застёжки на шее, и быстро отрезал его. За какую-то секунду я лишилась пятнадцати сантиметров волос, которые теперь были обрезаны вровень с кожей шлема.