А что, если — Лола ведь далеко- Я вспомнил то ощущение опасности стать пидором, и то чувство- уважения и страха к старшему самцу в стае- это желание быть полезным и нужным вожаку- ощутил запах солдатского сортира и мои мышцы напряглись.
— Тебя как звать, друг? Конечно сразу мы не найдём, то что ты ищешь, но есть варианты- Хочешь для начала померить узбекскую военную форму б. у.?
Я бы на его месте побрезговал, — но он после кратких раздумий согласился.
— Просто в этой видавшей виды военной форме, ты действительно не будешь выделяться, когда будешь е****ся- то есть- я хотел сказать-у нас нельзя носить всё новое, я тебе её отдам бесплатно, в придачу к туфлям и брюкам.
Я расставил широко ноги, (хуй от тесноты уже готов разодрать все преграды, я почувствовал влагу на головке) и расстёгиваю медленно пуговицы на его брюках сверху вниз. Последняя зацепилась. Я почувствовал его член. То чего я так боялся, но втайне желал. Отношения между мной и вожаком стаи советских солдат были особенные. Он меня не заёбывал как остальных маршбросками и пр. Витёк насторожился.
— Чего смотришь, видишь, я тут палец порезал, помогай мне тебя расстёгивать!
Он придвинулся вплотную и начал расстегиваться, наши руки соприкасались, я максимально, насколько было возможно, приблизил их к моим зарослям внизу живота, мой елдак ответил толчком. Я в упор смотрю на его некогда всемогущую, а теперь растерянную рожу, мои желваки невольно начинают ходить вверх-вниз; мои кулаки сжались, а мой член уже на пределе, в предвкушении сладкой мести. "Я уверен, ты сдашься, теперь обстоятельства на моей стороне, а моя настойчивость ещё ни разу меня не подводила". Его брюки упали, открыв клетчатые семейные трусы. Под трусами вырисовывался полуэррегированный член Витька. Близость этого бледного самца завела меня желание отдаться и брать
— Давай теперь я тебе помогу снять и эту футболку, у меня хороший выбор местных маек. И- я нашёл один вариант.
На Витьке хэбэшная футболка, я задираю её, прижимая бёдрами его торс к прилавку. Мои мышцы наполнились кровью, и все мысли улетели, кроме одной: "мой елдак трётся о член ночного хозяина нашей казармы". Я специально медленно снимаю с него футболку, чтобы продлить кайф, его тело напряглось и стало как сталь, он стал вырываться, попытался меня оттолкнуть, но грудь Вити покрылась испариной, это он почувствовал жар моего паха. Когда футболка освободила лицо Вити, я взял его за голову и засунул большие пальцы ему в рот, и начал "натягивать щёки на затылок" (наш армейский прикол) , в упор глядя на него.
Его сопротивление начало спадать, в глазах ужас и он мямлит:
— Ты чего это? Я турист, я приехал исследовать культуру, знакомиться с людьми, я не такой —
— Конечно, ты может и был — не такой. Но сейчас ты по полной программе испробуешь острые ощущения ё*ли, правда, я не буду калечить и уродовать тебя так, как делал в армии ты. Я научу тебя нашей мусульманской сексуальной культуре, за исследованием которой тебя видимо и пригнали сюда шайтаны, после этого тебе легче будет знакомиться и общаться с местными парнями.
Я опустил его обалдевшую голову на уровень своего паха. Он присел на корточки.
— Так это ты, Бабаев!?
— Ну вот, ты меня и вспомнил. Расстегни на мне мою одежду и медленно, без резкостей снимай, тебе потом пассивная роль даже понравится.
Расстёгиваю его рукой свои штаны — трогаю его пальцами свой куток — и вот — мой драгоценный красавец-клинок — роскошный, пропорциональный, 22 см. елдак с истекающей от сладкой истомы и от краткой борьбы влагой. Яйца касаются подбородка, а головка ворошит кудрявый чуб повелителя жизни запуганных салаг. Тру его прапорскую физиономию о свои джинсы, плавки и о свой ствол, — парень не подаёт признаков жизни, даже не дышит. Но здесь, как и в армии, главное настойчивость и неотступность. Я, взяв хуй в руку, тыкаю головкой в Витькины губы, они плотно сжаты.
— У тебя есть выбор, товарищ прапорщик, или я, или я и ребята с соседних прилавков. " нас блондины нынче быстро превращаются в блондинок!
Губы как бы обмякли, или даже приоткрылись, или мне показалось? Нет, не показалось, это именно чудесные нежные и толстые губы (как у Лолы!) гуляют по моему стволу, распределяя смазку, его руки безвольно повисли "по швам". Я больше не смог сдерживаться, скинув рубаху и засадив ему в рот, между гланд, я начал кончать. Мне показалось, что я увидел небо в алмазах, реальность растворилась в волнах наслаждения. Витька начал захлёбываться, но потом проглотил всё. Я отомстил за наших парней! Только жаль, что так быстро кончил. Толчки блаженства в моём х*е продолжались, Виктор перестал захлёбываться и продолжал посасывать своего победителя, одновременно трогая, свой необрезанный писун через трусы. Неожиданно Витёк привстал и придвинулся ко мне, мой х*й ткнулся в его живот.
— Почему ты такой злопамятный? Эти законы не я придумал. Потом — я тебя не ебал, не хотел опускать, ты мне даже нравился — но теперь ты отомстил, и мы мирно расходимся, ведь так?
— Так, Витёк. Но ты ещё не всё с меня снял, остались штаны и обувь, а мне жарко, служи!