— Ва Аллайкому-ассалам Фархад или как тебя там сейчас звать, ха-ха- Гафур. Сынок, мы о тебе сейчас тут вспоминали, ты не забыл мои слова о любви? Любовь двух воинов никогда не умирает, любовь v ВЕЧНА!
Эхо много раз повторило: вечна — вечна — вечна —
Ласточки прощебетали: вечна —
Яблони встряхнули ветками, лукаво улыбнулись и повторили мелодичными женскими голосами: вечна — вечна — вечна —
Я проснулся с конкретным стояком, но не стал будить Лолу.
Парни, что бы это значило, как вы думаете?
*****
Мужчины на айване перешли на русский, чтобы не подслушивали женщины.
— Господин Болтаев, это точная информация? Вы так уверены в этом?
— Совершенно точно, господа. С n-ого числа Ташкент перестанет держать доллар на низком уровне, он подскочит, а цены на недвижимость? n+1-го обвалятся, наличку в банках и на предприятиях выдавать не будут, начнутся мелкие выступления, но они как всегда, будут утоплены в крови, а с нами как всегда, всё будет в порядке. Я уже продал все свои четыре дома и фабрику, а после? n+1-го куплю по дешевке шестнадцать! Я открою секрет числа n, только вам, но взамен вы соглашаетесь на мои условия застройки центра города, после подавления выступлений, идёт? Вам лучше принять мои условия, господа.
Мы сидели на прокурорских грядках, грязные, потные, расхуяренные, никогда не скажешь, что ребята два часа назад в бане забавлялись.
— Фар, осталось так мало времени, продадим наш бизнес Анвару, а? Продадим, пока цены не упали, не начались волнения и свалим в Россию, в Москву! Ты только представь себе, Фархад, Красная площадь, военные парады, везде Ленин и мы с тобой поём песни!
— Баран, наслушался Ахата, а времена теперь не те, с твоей чёрной рожей, зелёным паспортом и обрезанным хуем, жить в Москве? Смешно!
— Фар, поехали — Аллах дал нам знак, — потом заберём наших девочек!
— ?
— Ты Лолу, а я Дилю!
— Пойдём, сходим в баню к Ахат-ака, подумаем.
Охранник отвернулся и мы с разбегу перемахнули через забор, но кто-то всё равно забил тревогу, в нашу сторону стал поворачиваться прожектор, я стремительно вполз в арык, крытый чугунными решетками, Тахир еле успел вползти вслед за мной. Зловонная жижа покрыла мои волосы и мою одежду. Я полз впереди, а следом за мной, отплёвываясь и матерясь, полз Тахир.
— Калейсан, Тахир?
— Зззооууррр!
Выползли на поверхность мы недалеко от бани Ахат-ака. Постучали. Он долго вглядывался в наши рожи, ему повезло, что обоняние его от старости притупилось.
— Скажите, где, — где можно было найти столько грязи в середине июля? — Ладно, заходите.
Отмывшись и отстиравшись, мы пошли, как всегда попить чайку, но — чая не было!!!
Подойдя к креслу, в котором сидел Ахат, Тахир вздрогнул.
— Он умер, Фархад!
Я подошел и взял Ахата за руку. Она была безжизненна и холодна. Что ж, теперь он с Вахидом, я это точно знаю, ведь на лице у старца застыла многозначительная улыбка.
— Поехали в Россию, Фар!? Поехали, пока можно продать дорого наш товар, поехали подальше отсюда, Аллах даёт нам ещё один знак.