Перед сном принимаю ванну и критически разглядываю себя в зеркало. Сейчас я выгляжу очень даже ничего, но как нас уродует переход от девушки к женщине-матери! Мужчины получают одни удовольствия, а на нашу долю остаются страдания, бессонные ночи, беспокойства о растущем ребенке. И при этом мужики смотрят на нас свысока, как на существа низшего порядка.
Всевозможные Марксы и Каутские много рассуждали на тему: "Как будем распределять женщин?" Основоположники за кружкой пива выдвинули замечательную идею: не считаясь с желанием женщин, их надо делить не по количеству наличного капитала, а по справедливости, или, в крайнем случае, поровну.
Все люмпены сразу раскатали губу. Надо быть круглым дураком, чтобы не проникнуться идеями марксизма, когда дело доходит до дележки баб. Правда, сами то женщины с этим не согласны. Им подавай мужика с твердым достатком, который обеспечит стабильное будущее жены и детей.
Типичный мужской шовинизм, замаскированный под идею равенства. Если взять отдельного мужчину и спросить, допускает ли он полное равенство женщины и мужчины, он возражать не станет. Но как он возмутится, если вы приравняете его самого к женщине.
4. КОЛЯ, ПОЕЗДКА НА ДАЧУ
В тот день после бассейна мы загрузились в машину и я сел за руль.
— Куда едем? — поинтересовалась Маша. Я про себя всегда называю ее "Маша" , а вслух только иногда — вроде шучу.
— У нас за городом есть небольшой домик, там такая классная природа, хочешь, поедем туда?
— Конечно, хочу!
Через сорок минут, мы подъехали к нашей загородной даче. Отец выстроил ее специально для мамахен, когда она еще не сбежала от нас. Заехали в гараж. Для меня этот бревенчатый дом чем-то напоминает сцену из голливудского вестерна. Мы прошли в зал, где у окна стоял небольшой стол, накрытой скатертью.
— Сейчас будем ужинать, ты ведь проголодалась? — Сказал я своей училке-гувернантке, — пойдем на кухню, посмотрим, что из запасов имеется. Обращение к ней на "ты" дается мне все легче и, главное, она не возражает!
Маша деловито хозяйничала: доставала из холодильника всевозможные закуски, мясо поставила разогреваться в духовку, а меня попросила нарезать сыр и колбасу. Когда стол был накрыт, она вручила мне штопор и бутылку вина.
Я нашел необходимый диск, включил музыку. Из напольных колонок, полилась живая, чарующая музыка. Моя гувернантка, моя Машенька подошла ко мне и, положив руки на плечи, пригласила на танец.
Не помню, как мы танцевали, потому что я был словно во сне. Её духи обволакивали меня, а близость возбуждала настолько, что я опасался проткнуть её своим членом, который уже давно топорщился в джинсах. Именно поэтому я не очень люблю танцевать с девушками, легко завожусь, а потом долго не могу успокоиться. Я так хотел ее поцеловать, но не решался. Маша только улыбалась, и держала дистанцию. Все мои мысли крутились вокруг её декольте, даже пришлось насильно переводить взгляд с груди на её глаза. Всё это она, конечно, заметила и даже погрозила мне пальцем.
СОН
Когда мы вернулись в город, ночью мне приснился сон. В нем Маша подошла ко мне и обняла за плечи. Наши губы встретились в поцелуе, сердце мое замерло. Я улетел в другой мир, а мой член стал твёрдым будто деревянный. Маша стояла передо мной в том же платье, в котором ходила со мной по музеям. Сквозь ткань бесстыдно выпирали ее соски.
А Маша в моем сне тихонько опустила бретельки от платья и обнажила передо мной свои упругие груди с розовыми сосками. Я начал мять их руками, целовать, посасывать кончики сосков, потом развернул ее лицом к стене, поставил в наклон и задрал платье. Медленно, с наслаждением спустил трусики и резко воткнул ей почему-то в попку.
С ее губ сорвалось удивленное "Ой!" и я вошел в нее полностью, уперся животом в нежные ягодицы, в этом положении прижался к моей любимой Маше, замер. Во сне я не выдержал и кончил себе в трусы.
Ну почему такое бывает только во сне!
***
Признаюсь честно: она мне нравится, нравится, НРАВИТСЯ! Я всегда думал, что "Жить без тебя не могу" — это избитый литературный оборот и больше ничего! А на деле это часть нашей жизни — не важно, счастливой или несчастной. Но разве страсть может быть несчастной? Я вижу Машу днем, когда она контролирует меня, будто малого школьника. Мы вместе с ней сидим за обеденным столом. Она снится мне по ночам, тогда я обнимаю и целую ее, шепчу на ушко самые тайные слова.
А в остальное время я не живу, а существую. Я ЖДУ, томлюсь, сгораю от желания. Желания самого неистового, животного. Я хожу в школу, но в мыслях в это время раздеваю ее. Я могу быть в веселой компании друзей и смеяться вместе с ними. Только смех мой фальшивый, а смех друзей просто раздражает.