— Смотри в камеру.
Скокова послушно повернулась к объективу. Ксю детально показала дорожки слез, бледность кожи, изможденное лицо измученной женщины.
— А теперь ты в камеру подробно скажешь, что ты чувствуешь. Я пока пои граю с иглами у тебя в пальчиках. Но чтобы ты смогла говорить. Чем подробнее ты все расскажешь, тем лучше тебе будет уже через несколько минут.
— Мне страшно. И больно. Очень больно! Я не знаю, кто и зачем похитил меня, зачем меня пытают. Но мне очень больно! Я хочу домой! И не хочу, чтобы меня снова изнасиловали, били, мучали! Отпустите меня, пожалуйста! Я буду молчать! ААААЙ! Прямо сейчас мне под ногти глубже, чем было втыкают иглы!!! Но я не могу вырваться! Если я буду послушной, мне обещали дать перерыв. И я сдала свою заведущую: Я не хотела, я просто испугалась, что они снова начнут делать это со мной!
— Достаточно. Ты просто умничка. А сейчас ты позвонишь Китовой. Ты будешь плакать и кричать в трубку около минуты- я тебя простимулирую этим милым хлыстом. И ты позовешь ее, попросишь, чтобы она приходила одна. Более того, ты дашь ложную информацию- отправишь ее вот в это место, где ее спутников перебьют. Ну а потом она попадет к нам.
Нита хищно улыбалась, а Скокова неожиданно для меня побледнела. — Нет. Вы можете делать со мной что хотите. Но я не заманю ее на смерть, пытки. Статистически она спасла больше народу. Чем вы перебили и чем я когда — либо смогу. И я все ранво буду наказана. Лучше я буду здесь мучиться, чем выдам ее так!
— Что ж. Ты отказалась от нашего предложения и заплатишь за это! В этот раз Нита не вернула кляп в рот пульмонолога, ее просто били, когда она пыталась что-то сказать. Ксю дополнительно примотала к лавке таз несчастной женщины. А го ждать, одела латексную перчатку и смазала ее вазелином. Мне показалось, что она опять начинает с малого- трахает ее пальцами. Но вот она ввела третий палец, четвертый, сложила ладонь лодочкой и пытается протолкнуть. Скокова плачет и кусает губы, но пока молчит. Да, Нита не может ввести всю руку- слишком быстро, слишком енщины не готово.
К моему удивлению. Нита ничуть не расстроилась. Она достала пальцы и тут же ввела внутрь гинекологическое зеркало. Зеркало развели всего на 3-4 см и поднесли камеру. Девушки крупно показали маленькое круглое отверстие шейки матки. Это подтверждало, что она никогда не рожала. Девушки закрепили так зеркало скотчем. Ксю тоже одела перчатки и взяла тонкий уретральный зонд. Нита расправила половый губки Скоковой и пальцами зафиксировала отверстие уретры. Скокова быстро дышала. Не скрывая страха. Уретральная трубка оказалась полой и девушки влили в нее несколько миллилитров физраствора. А потом начали вводить в уретру. Скокова сцепила зубы и слегка постанывала, когда они попадали в стенки уретры.
Но на этом их издевательства не закончились- Нита вернулась к зеркалу. Она достала трубочки потолще, 1 из них имела маленько колесико с шипиками, вторая была просто острой, а третья имела значительное утолщение на конце, в 2 раза превосходящая диаметр. Думаю, Скокова все поняла, поэтому укусила стоящую рядом Ксю и снова предприняла тщетные попытки вырваться, это был жест отчаянья. Нита с выражением неописуемого удовольствия ввела стержень ей во влагалище и уткнулась в шейку, девушка начала тыкаться утолщением в отверстие шейки. -ААААААААААААААААААА! Господи! Ну не нааааааадаааа! Хвааатит! Отпустите та поняла, что это тоже для ее матки.
— СССУКИИИ! Не трогайте меня! Вы ничего не добьетесь: Уже достаточно! Я умоляю вас! Я не могу, не могу больше: Но Нита осторожно ввела полочку, а потом колесико ткнулось в столь нежную шейку матки. Их жертва сначала судорожно вдохнула, я заметила, что ее губы оченьсексуально приоткрылись. Лишь после этого она отчаянно, с надрывом закричала. Мне казалось, что эти 2 сучки уже не оставят ее в покое, но Нита внезапно достала орудие пытки. Ноги Натальи Алексеевны дрожали от напряжения, она дышала с полустоном-полухрипом. Она уже охрипла и не могла кричать как раньше. Я думала, что мне долго будет сниться ее испуганное лицо. Но я ошибалась: Неожиданно для меня Нита не стала даже прикасаться к ее дико желанной попке. Она взяла нож и тихо, четко и абсолютно серьезно сказала:
— Ты ведь правша? Я дам тебе последний шанс. Я начну с мизинца и безымянного пальцев левой руки, потом правой, а потом я начну по фалангам отрезать тебе более значимые в твоей профессии пальцы. Если ты не заговоришь, то мы обе по очереди изнасилуем твою попку большими страпонами и даже рукой. Ты даже не представляешь, как тебе будет больно, ты будешь чувствовать каждую клеточку своего поврежденного тела, искалеченных рук при каждом толчке, разрывающим твой задний проход! А после мы будем медленно резать тебя на куски, пока ты не умрешь. Будешь терять сознание- тут много нашатыря. Но все можно остановить и даже предотвратить это- только сделай все, что мы хотим!
Скокова обреченно покачала головой. Ксю крепко держала уже израненную руку сиглами. Я увидела, как бедняжка быстро дышит и, широко раскрыв глаза, смотрит, как Нита подносит нож к ее беззащитным тонким пальчикам. Нита надавила на нож между фалангами мизинца, потекла кровь, а женщина чуть отвернулась и крепко-крепко зажмурила глаза, прикусила губы, с них сорвался едва слышный полустон-полуплач. Запись продолжалась и дальше, но я не смотрела. Я схватила свой травматический пистолет, нож, села в машину и рывком сорвалась с места. До домика я добралась за 20 минут. Я только молилась, чтобы они не успели отрезать ей все пальцы и начать делать что-то еще, ведь неизвестно, когда была сделана эта запись.
А если они уходили, потому что успели уже убить ее и закопать где-то в лесу? А когда возвращались испугали меня? Я схватила тот диск и: Но я хотя бы сумею поймать этих сучек. И пусть даже это ее не спасет и не вернет, но они за все ответят! Они все еще были в домике: вдвоем: Я только сейчас заметила окровавленную тряпку, бывшую скатертью на столе для Скоковой. Я застала их врасплох, но обе быстро сообразили и попытались кинуться на меня. За что и поплатились- Ниту я убила на месте, Ксю только ранила и схватила за горло. Эта была помягче и не столь отмороженной. Ксю пыталась со мной торговаться, и я решила этим воспользоваться.
— Где вы спрятали тело?
— Какое тело?
Я молча показала ей коробку от диска с записью.
— Нигде. — Так куда вы дели тело?
— Никуда- она еще жива!