— Куда же я пойду? — она явно обрадовалась.
— Наш развратник перебьется? — спросила Вика.
— Перебьюсь, — печально ответил я, в конце концов, несколько дней назад я и сосочки потрогал в первый раз.
Пару часов мы наслаждались прелестными грудками девочек. Одна из них ложилась в серединку, остальные любовались. Они были совсем разные, у Вики маленькие и остренькие, у Сашеньки обширные, но лишь слегка выступали вперед. Девочки с удовольствием ласкали их друг у друга, но целовались только со мной, и руку в трусики запускал только я.
Мы прервались, когда заурчал мотор машины, гости уехали, Валя вполне могла придти посмотреть на своих детишек. Полчаса мы ее подождали, дождь к этому времени кончился, но Сашенька все равно отказалась посидеть у костра минут пятнадцать в одиночестве.
Продолжение следует.
*****
— Снимай остальное, — сказала Вика, — и пойдем купаться. Я хочу быть чистенькой.
Я снял с нее трусики и с себя плавки. Вика потрогала мой сильно возбудившийся член и печально сказала:
— Наверное, мы с тобой размерами не подходим, ты большой, а я совсем маленькая, — она изо всех сил хлопнула меня по голой попе и засмеялась: — но если долго мучиться, что-нибудь получится! Искупаемся, а там видно будет.
Вода стала очень холодной, мы долго вытирали друг друга полотенцами, и немного погрелись на солнышке.
Потом Вика покраснела и смущенно сказала:
— Мне во влагалище надо вставить противозачаточное средство.
Она достала упаковку с капсулами и отломила одну. Я удивился:
— Откуда это у тебя?
— Твоя любовница Настя дала. Она не сомневалась, что нам это пригодится. И простынку тоже она дала, потом вернуть надо будет.
Вика легла на спину, широко расставила ноги и сказала:
— Только не торопись.
Я и не торопился. Складочки между ногами были неимоверно стиснутыми, совсем сухими, и было непонятно куда капсулу засунуть, влагалища совсем не было видно. Я очень нежно поцеловал сосочки, затем губки и объяснил:
— Виковка, если я сейчас что-то буду в тебя засовывать, будет еще больнее, чем вчера. Тебе надо расслабиться. Давай я тебя пощекочу?
Немножко я девочку пощекотал, Вика смеялась и размышляла:
— Мне кажется, этого будет мало. Надо, чтобы я или сильно разозлилась или расплакалась. На тебя я уже разозлилась по дороге, это не помогло, — она просияла и почти радостно предложила, — нашлепай мне попу крапивой. Мне будет больно, и я расплачусь!
Я отправился за крапивой, а Вика приняла неимоверной сексапильности позу, стоя на коленках, выпятила красивую попку. Я легонько стукнул ее крапивным веником. Вика слегка взвизгнула. Одного раза оказалось достаточно. Я поцеловал сильно покрасневшую попку, покрытую крапивными пупырышками, и сразу понял, куда надо засовывать противозачаточное средство. Очень медленно я начал проталкивать капсулку пальцем и почти сразу погрузился в девочку.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросила Вика.
— Я засунул в тебя противозачаточное средство, — изумленно ответил я. Мне казалось, что это будет намного труднее.
— Я почти ничего не почувствовала, — довольно засмеялась Вика, — теперь надо подождать пять минут, пока оно не растает.
Мы улеглись рядышком, целовались, и я осторожно ласкал женские складочки. Они становились все более влажными. Ножки задвигались сначала медленно, потом быстрее, бедра стали все сильнее сжимать мою руку. Вика освободила губки, ойкнула, прошептала что-то ласковое и начала стонать. Когда стоны замедлились, бедра немного разошлись, и член легко проник в разгоряченное влагалище. По нему еще пробегали медленные волны оргазма. Я был невероятно возбужден и быстро кончил.
Мы прижались и лежали почти неподвижно, шептали какие-то нежности. Постепенно поток Викиных нежностей иссяк, она деловито попросила протереть ей бедра платочком.
— Откуда у тебя столько чистых платочков? — удивился я.
— Я их стираю, — изумилась она моему неведению.
В процессе вытирания я снова возбудился. Вика это заметила и засмеялась:
— Сообщите своему дружку, что поводов для расстройства совсем нет. Немножко отдохнем и снова удовлетворим.
Отдыхая, Вика развивала свою любимую тему, пока я гладил мягкие волосы и ласкал сосочки:
— Мне очень хорошо с тобой бывает, но влюбиться я не смогу. Я же видела тебя с Танькой. Она тебя к каждой березке или елочке ревновала, а ты с нее глаз не сводил. Мне все твои любовницы очень понравились. Я даже заплакала, когда вы с Танькой прощались. И Настя чудесная женщина, а Юленька просто прелесть. Надо же, был такой скромный мальчик и вдруг в Казанову превратился — четыре любовницы за неделю!
— А кто четвертая? — с тайным умыслом спросил я, обида всегда повышала Викину сексуальность.
Красивые глазки на меня возмущенно посмотрели и озорно улыбнулись. Вика раздвинула ноги и протянула мне капсулку:
— Догадайся!
Складочки уже не были сомкнуты, и палец легко ввел ее в глубину Вики. Я попробовал раздвинуть складочки, и они широко разошлись. Впервые передо мной предстали в полной красе женские прелести.
— Бесстыдник! — шепнула довольная Вика, увидев мое восхищение, — какую позу опытный соблазнитель на этот раз предложит? Чему обучите почти невинную женщину?
Я вспомнил нашу первую любовную игру с Таней, уложил Вику на бок, прижался к ее спине и попке. Мы слегка поерзали, член легко оказался в нужном положении, я осторожно ввел его целиком и остановился, ожидая Викиной реакции.
— Мне не больно, ты совсем засунул? — удивилась она, — сколько же во мне пустого места!
Сначала я медленно подвигался, член проникал в Вику все легче и легче. Влагалище на этот раз было очень нежным, но почти бесстрастным. Когда я кончил, Вика довольно улыбнулась:
— Теперь я уж точно женщина, немного холодная, но это пройдет!
Совсем умиротворенными мы возвращались с озера. Вика и не думала целоваться, просто ко мне прижималась и ничего не говорила. После обеда мы снова заснули в палатке. Нас разбудила Сашенька. Была наша очередь готовить ужин. Олег со Светкой абсолютно выпали из реальности, они бродили среди палаток, держались за руки и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Гришка не отводил глаз от Лизоньки. Находчивая Вика придумала отличное блюдо. В котел с кипящей водой мы вытряхнули все наши банки с тушенкой, сверху засыпали макаронами и хорошо перемешали.
После ужина был необыкновенный концерт. Алексей и Валя великолепно пели гитарные песни, но часа через полтора концерт прервался, приехала машина с какими-то взрослыми. Мои заместители ушли укладываться в нашу палатку. Я нескромно спросил у оставшихся ребят:
— Как вы разместитесь?
— Я рядом с Олегом! — решительно заявила Света. Олег подпрыгнул от радости.
— А мне останется Гриша, — Лиза приподнялась на цыпочки и взъерошила рыжие волосы.
В нашей палатке меня ожидали две девочки. Я уже знал, что любовь тишину сильно нарушает и на всякий случай поставил палатку на самом отшибе лагеря.
— Виковка, а можно твой Сережа меня поласкает? — виноватым тоном спросила Сашенька.
Весь разговор происходил шепотом.
— Ах ты маленькая развратница! С чего ты решила, что он мой? — возмутилась Вика.
— В кармашке нашего рюкзака лежит некое лекарственное средство. Я примерно представляю для каких целей оно применяется и куда засовывается. Без Сережи ты его использовать не могла, Сереже без тебя в этом лекарстве тоже нет необходимости, значит он твой! — рассудительно объяснила Сашенька и язвительно добавила: — маленькая развратница как раз ты, по сравнению с тобой я большая развратница.
— Ах так, акселератки тоже умеют соображать? — возмутилась Вика, — факты установлены правильно, а выводы неверные. Сергей по самые уши влюблен в твою сестричку Таню, а мы с тобой для него милые девочки, которых приятно поласкать и которым это нравится.
Маленький фонарик слегка подсвечивал палатку, я любовался сердитым личиком.
— Ты знаешь, что меня несколько дней назад развратили Танька с этим самым типом?
— Наша целомудренная Танька? — изумилась Саша.
— Неделю назад она была целомудренной! В изоляторе они меня раздели голенькой и целовали сиськи! После этого я с катушек съехала на сексуальной почве!
Это было явным преувеличением, выше описано как все на самом деле происходило.
— А давайте вы меня так развратите, — загорелась Сашенька, — я с катушек попробую не съехать.
— Голенькими здесь не раздеться, — Вика немного поколебалась, сама идея у нее не вызвала особых возражений, — кто-нибудь заглянуть может. И одеяла колючие, а простынка только одна. И потом я согласна, если меня другая Смирнова тоже развращать продолжит!
— Я согласна тебя развращать! — торжественно ответила Саша.
Моего согласия никто не спрашивал.
— Только здесь все абсолютно слышно. Никаких звуков не издавай. Захочется кричать, заткни рот рукой.
— А мне захочется?! — радостно спросила Сашенька.
— Иди, посмотри, что у костра творится, мы пока обустроимся. Когда вернешься, вход в палатку зашнуруй, — скомандовала Вика. Она вылезла вслед за мной и ласково прошептала, — Уж как-нибудь перебьешься до завтра, залезешь ниже пояса, я тебя задушу своими ручонками.
Она меня очень ласково поцеловала и скрылась в палатке. Я посмотрел, что в лагере делается. У костра сидели человек шесть салютовцев, у наших ребят все было тихо, звуки были в пределах приличия. На всякий случай я прополоскал член в ручье и вернулся.
— Куда мне ложиться? — вежливо спросил я.
— Между двух девочек.
Я улегся и сразу обалдел. Девочки начали развращение с меня. Они расстегнули рубашку и стали лизать мои крохотные сосочки.
— Хватит! — очень скоро завопил я.
Был бы у меня очень длинный член, он разорвал бы крышу палатки.
— Понял, что с девочками происходит в аналогичной ситуации? — ехидно спросила Вика.
В ответ я просунул руки девочкам в штанишки. Сашенька вздрогнула, но продолжала меня лизать. Внезапно я понял, что натворил, я ласкал писеньку невинной девочки. Вика и внимания не обратила, за последние три дня такая ласка стала у нас самой обычной.
Сашенька решительно перевалилась через меня в серединку нашей постели, обнажила груди и заявила:
— Я тоже хочу развратиться!
Одной рукой она закрыла рот, второй взяла мою руку и снова засунула к себе в штанишки. Мы с Викой ошалели, небольшие груди были невероятно красивыми. Вика даже посветила фонариком. Огромные коричневые кружочки покрылись пупырышками, и сосочки обольстительно торчали.
Вика припала к одному сосочку, я к другому и стал осторожно гладить слегка влажные складочки. Почти сразу Сашенька начала пищать, я с сожалением оторвался от груди и закрыл рот поцелуем. Она плотно сомкнула ножки и задрожала. Даже с закрытым ртом она довольно громко стонала. Внезапно она обмякла, освободила губки и ножки немного раздвинулись. Теперь дрожали мы с Викой.