На следующий день Вика не захотела гулять с нами.
– Вы, ребята, идите, а я в штабе посижу, шифровки подготовлю, книжку почитаю. Не очень-то я вам и нужна, – ехидно сказала она.
– Какая же ты прелесть, – не менее ехидно ответила Таня.
Вика фыркнула, и мы ушли относить шифрограмму в соседний лагерь. Конечно, ее никто не стал расшифровывать. Таня шифровала и просто объяснила содержимое.
– Что будем делать? – спросила она, когда с делами закончили. – Первый раз мы остались вдвоем.
– Пошли на озеро, – не раздумывая, предложил я.
– Сереженька, я еще от всего вчерашнего не отошла, давай не пойдем сегодня на озеро? – очень виновато спросила Таня. Я почти задохнулся от нежности, не стал настаивать, мне самому просто хотелось побыть рядом с Таней, и предложил:
– Пойдем в лес?
Мы дошли до ближайшего брода, я взял Таню на руки и перенес на другую сторону реки. Удивительно, но вчера это мне в голову не приходило.
– Больше никакого секса – шепнула Таня, – давай грибы собирать.
Пошел слабый дождик, мы надели плащи и стали искать грибы. Целовались мы через каждую минуту, как найдем гриб, так и целовались. Поцелуи Таня сексом не считала. В этот день грибов выросло видимо-невидимо. Потом разожгли костер, залезли под один военный плащ и снова целовались.
– Да мы на обед опоздали, – Таня посмотрела на часы.
В лагере мы отдали почти полный рюкзак грибов нашему вожатому. Повариха вручила нам роскошный обед, мы сели на веранде пустой столовой и вдруг снова поцеловались на виду у всего лагеря.
– Никогда не думала, что смогу так неприлично себя вести, – совершенно серьезно сказала Таня.
После обеда мы немного постояли в нерешительности. Потом пошли к дырке в лагерном заборе, вышли наружу и снова целовались на каком-то стогу сена.
Когда вернулись, оказалась, что Вика заболела. Как диверсанты мы пробрались к ней в медицинский изолятор. Необыкновенно приятно было пропихнуть Таню в окно. Изолятор и есть изолятор, в дверь не пускали. Вика оказалась единственной больной и сильно скучала. Нам она обрадовалась.
– У тебя губки почти не распухли, – сообщила она, – видно Сережа сегодня не в форме.
Таня не обиделась и спокойно согласилась. Мы осмотрелись. В изоляторе оказалось очень хорошо. Было четыре комнатки, в каждой стояло по три аккуратно застеленных кроватки, еще был закрытый врачебный кабинет и большая застекленная веранда.
Вика усадила нас на пол, чтобы из окна мы не были видны. Мы с Таней сели обнявшись, Вика села напротив. Халатик у нее слегка задрался, и Таня его ревниво поправила.
– Вот бы нам заразиться, – задумчиво сказала она.
– Какие проблемы, я поцелую Сережку. Тебя целовать не буду, я не лесбиянка. А уж тебя-то он заразит непременно.
– А может быть так и сделаем? – вопросительно посмотрела на меня Таня и шепнула мне на ухо – мне очень хочется с тобой в кроватке полежать.
– Ты сойдешь с ума от ревности! – в один голос сказали мы с Викой.
– Ну не час же ты ее будешь целовать, – покраснев, ответила Таня.
– Вот уж не думала, что на старости лет стану бактериологическим оружием, ладно, поцелую твоего Сереженьку. Я надеюсь даже получить удовольствие, – обратилась Вика к сильно покрасневшей Тане, – только ты не думай, что мои микробы сильно живучие, сразу после меня сама с ним целуйся.
Целоваться Вика умела, у меня даже голова закружилась. Потом она оттолкнула меня к Тане и уже другие мягкие губки прижались к моим.
– До чего любовь доводит, – засмеялась Вика. – Ты Танька представь, что с тобой будет, если Сережка заболеет, а ты нет!
Таня изумленно посмотрела на меня, такая мысль ей в голову не приходила.
– Кстати, Сережины губки показались мне немного горячими, – Вика достала с тумбочки градусник и засунула мне под мышку.
– Пока температура меряется, имею честь сообщить вам следующее. Ведете вы себя как дети малые. Утром Сережа отнес Таню на другой берег реки, это раз. Ровно на середине вы остановились и стали целоваться, это два. Всем известно, что на другом берегу реки нет ничего, кроме леса, это три. Опоздали на обед, это четыре. Вернувшись, вы демонстративно целовались в столовой, это пять. Ваше счастье, ребята, что грибы принесли. Ясно, что не все время сексом занимались. Взрослые с вашими грибами сегодня ночью собираются пьянку устроить.
Мы изумленно смотрели на Вику.
– Не зря меня зовут радисткой Кэт, – скромно объяснила она. – Ну вот, тридцать семь и восемь. Зря целовались.
Таня была в полном трансе. Ее губки совсем не показались мне холодными, я поразмышлял, стряхнул градусник, расстегнул блузку, вставил градусник и прижал руку к телу. Сама она не догадалась этого сделать.
Вика продолжила анализ ситуации:
– И есть еще нюансы. Самый хороший – это я. Мне обидно, меня гораздо легче носить на руках, чем огромную Таньку, а меня еще никто не носил! Второй нюанс состоит в том, что несколько младших девочек влюблены в Сережу. Из старших только одна дурочка нашлась.
– Не смей называть меня дурочкой, – засмеялась Таня.
Ее лицо становилось розовым. Я уже знал, что Таня краснеет от ревности.
– И кто же остальные?
– Сережа нравится Мальвиночке!
– Сашенька очень умная девочка, зачем ей этот дурачок, – задумчиво пробормотала Таня.
– Есть еще Екатерина Романова, она безумно влюблена в нашего Сережку! – продолжила Вика.
– Она учится в четвертом классе, и у нее совсем нет грудей!
– Любви все возрасты покорны, так нас учили. И нечего возмущаться. Что знаю, то и говорю. Катька еще ухитрилась навести массовый психоз на своих подружек. Почти все они в него влюблены. У маленьких девочек оставалась надежда, а вы ее лишаете. Подумайте над этим. И потом, тебе-то чего ревновать, Сережка в тебя влюблен, а не в этих мартышек! – обиделась Вика.
Мы немного подумали. Кроме ревности, были и другие мотивы. Мои девочки отлично играли в пинг-понг. Я же в начале лета совсем не умел играть и начал учиться у малышей. Вскоре я познакомился с хорошим маленьким игроком Катей Романовой, и она стала моим тренером. Результаты были великолепные. В парном разряде мы ухитрились выйти в полуфинал и в матче за третье место обыграли Таню с Викой. А у подружек психоза не было. Однажды я на танцах я отыскал Катю в стайке ее подружек, и заметил огорченные личики. Кавалеров у десятилетних девочек всегда не хватало. С тех пор я обязательно приглашал Катиных подружек танцевать, стараясь никого не пропустить. Было наслаждением наблюдать их счастливые мордочки.