— Ну что ты стоишь, Алёна? — подтолкнула младшую дочь Анна Сергеевна, — Бери своего Сашу на руки. Ты же так его хотела.
— Какой тяжелый! — заметила Алёна, взяв меня на руки.
— Пока, Саша! — улыбнулась мне Елена Владимировна, — Я уверена, тебе у Алёны с Наташей очень понравится.
Все медленно направились к двери. Впереди шли Анна Сергеевна с Наташей, за ними Алёна со мной на руках, и позади нас пыхтели нянечки с тяжелыми сумками в руках. Мы спустились на лифте вниз и я сразу увидел светло-голубой 600-й Мерседес, припаркованный прямо у дверей лаборатории.
— Вы пока усаживайте Сашу в детское кресло, — сказала Анна Сергеевна, нажимая кнопку на ключе с трехлучевой звездой, — А я помогу девчонкам погрузить сумки в багажник.
Сев со мной в машину, Алёна усадила меня в специальное детское кресло и принялась регулировать ремни. Система из пяти ремней застегивалась посередине, как в болидах Формулы 1.
— Ну что, все пристегнулись? — спросила Анна Сергеевна, усаживаясь на водительское место.
Послышался приглушенный шелест двигателя и машина плавно тронулась с места. Посмотрев в окно, я заметил, что с паркинга перед лабораторией выехали два наглухо тонированных черных Геленвагена. Анна Сергеевна мягко притормозила, чтобы впустить один из них перед нами. Второй джип пристроился сзади. Такой колонной мы и выехали на кольцевую.
— Сейчас заедем в "Детский мир", — сказала Анна Сергеевна, — Постарайтесь там все выбрать побыстрее, потому что нам нужно успеть к пол-пятому домой. Я пригласила медсестру из частной детской поликлиники. Она покажет вам детские гигиенические процедуры: подмывание, купание и все остальное.
Анна Сергеевна моргнула фарами ехавшему перед нами Геленвагену и тот включил правый поворотник. Я понял, что мы съезжаем с кольцевой. Через минут десять мы припарковались у большого магазина с ярко-красной вывеской "Детский мир".
*****
Мальчик странно выгнулся и в следующую секунду пустил между ножек высокий фонтан.
— Вот так они у нас писают, — улыбнулась Маша, оглянувшись на Алёну с Наташей.
Дочки Анны Сергеевны вовсю смеялись, показывая на нас с Витей пальцами. Мне в очередной раз захотелось провалиться под землю от смущения.
— Действительно заставили пописать, — сказала Наташа, отсмеявшись.
— А ты нам не верила, — сказала Света, стряхивая с моей письки последние капли, — Маленького ребенка очень просто заставить пустить струйку. Особенно мальчика.
— Ну что? — поинтересовалась заведующая у Наташи с Алёной, — Кто вам сейчас больше понравился? Кто лучше писает? Саша или Витя?
— Саша! — хором сказали девочки.
— Так высоко пустил струйку! — со смехом добавила Наташа.
— Значит возьмете Сашу? — уточнила заведующая.
Анна Сергеевна выжидающе уставилась на старшую дочь.
— Ага, Сашу, — кивнула Наташа.
— Ну наконец-то, — облегченно вздохнула Анна Сергеевна, — Все-таки согласилась со своей сестрой.
Маша быстро одела Витю и отнесла его в кроватку. Это впрочем, еще не означало, что сестры сделали окончательный выбор. Я подумал, что если закатить сейчас истерику, меня точно никто не возьмет. Во мне боролись два чувства: желание поскорее выбраться из зловещей лаборатории с ее бесцеремонными нянечками и страх перед неизвестностью. Несмотря на взаимные симпатии между мной и Алёной, отношение девочки ко мне могло еще сто раз измениться — особенно после нескольких дней у нее дома. "Хуже не будет, — подумал я, — В крайнем случае просто вернут в лабораторию"
— Вы так быстро заставили малышей пописать, — обратилась Наташа к нянечкам, — Можете рассказать о своих приемах?
— А что тут рассказывать! — сказала Маша, — Щекочешь ребенка между ножек, пока не пустит струйку.
— Я так и подумала, — улыбнулась Алёна, — Ты что, Наташка, не видела? Они просто щекотали мальчикам яички.
— Лучше всего помассировать перед этим животик, — добавила Света, — Вот тут: в области мочевого пузыря.
Света нажала мне на низ живота, показывая стоящим рядом девочкам нужное место.
— И долго надо делать этот массаж? — поинтересовалась Наташа.
— Пока не вызовешь у ребенка позыв писать, — ответила Света, — Обычно двух минут бывает достаточно.
— А как, интересно, определить, хочет малыш по-маленькому или нет? — спросила Наташа.
— У мальчиков это определить очень просто, — улыбнулась Маша, — У них начинает шевелиться писюнчик.
— Поэтому как только увидишь, что у карапуза что-то происходит с писюнчиком, быстренько задирай ему вверх ножки, — добавила Света, — Чтобы он ничего себе не забрызгал, когда пустит струйку.
— Все понятно, — улыбнулась Наташа, — Сначала надо помассировать ребенку низ живота. И как только у малыша начнет шевелиться писюнчик, нужно задрать ему вверх ножки и пощекотать мошонку.
— Если у ребенка полный мочевой пузырь, он начнёт писать без всякой щекотки, — заметила Маша, — Но обычно приходится немножко пощекотать, чтобы заставить расслабиться и пустить струйку.
— А как заставить малыша сходить по-большому? — поинтересовалась Алёна, — Тоже существуют какие-то приемы?
— Конечно существуют! — улыбнулась Света, — Показать вам самый простой? Нужны всего две вещи: градусник и мыло.
Света извлекла откуда-то снизу флакончик с жидким мылом и странную пластмассовую палочку.
— Мы пользуемся вот таким ректальным термометром, — сказала она, демонстрируя всем белую палочку.
— Он что электронный? — спросила Наташа.
— Устройство термометра не имеет абсолютно никакого значения, — улыбнулась Света, — Потом у что он нам сейчас нужен не для измерения температуры, а для других вещей.
Нянечка обильно смазала кончик термометра жидким мылом.
— Задираем ребенку ножки вверх, — пояснила она, рывком задрав мне ноги, — Вот так, до отказа, чтобы заставить малыша полностью разжать ягодички. А теперь постелим под попу марлечку.
Света засунула мне под попу кусок марли. Догадавшись о ее намериниях, я попытался сжать свои половинки, но в беззащитной позе с прижатыми к груди коленками у меня конечно ничего не вышло. Неожиданно я почувствовал, как в мою чувствительную дырочку быстро скользнул посторонний предмет.
— Вставляем градусник, — улыбнулась Света, — Вот так, поглубже. И держим минуту-две. Не обращайте внимания, если начнет реветь. Ни один ребенок не любит эту процедуру.
Почувствовав, как у меня начало щипать в попе, я догадался, что это от мыла. Сразу же очень сильно захотелось по-большому. Ощущение было таким неприятным, что я не удержался и заревел, полностью подтвердив слова нянечки.
— Можно осторожно пошевелить градусником у малыша в попе, — продолжила Света, — Подвигать взад-вперед, покрутить в разные стороны. Мне нравится вот так надавливать вниз.
Намыленный градусник зашевелился у меня в попе, резко усилив и без того мучительный позыв какать.
— Ну что, Машка? — спросила Света через пару минут, — Мне кажется, клиент созрел.
Хитро подмигнув Алёне в Наташей, Света и быстро вытащила у меня из попы термометр. Я ожидал, что тут же начну какать, но собрав все силы, мне удалось сдержаться.
— Какой ты, Саша, у нас упрямый, — улыбнулась Света, — Ты видела, Маша, как он напрягся?
— Пытаешься терпеть? — с улыбкой спросила меня Маша.
— Все равно ты у меня сейчас покакаешь, — заявила Света и повернулась к стоящим рядом девочкам, — Если ребенок капризничает и пытается терпеть, можно легонько подразнить его наконечником термометра. Вот так потыкать в дырочку. И конечно, хорошо помогает щекотка. Потому что она сразу заставляет малыша расслабиться.
Чужие пальцы скользнули мне за яички. Задрыгав ногами от нестерпимой щекотки, я тут же начал какать.
— Видите, как все просто? — улыбнулась Света, — Не надо никаких слабительных свечек или клизмы. Просто намыленный термометр.
Тщательно вытерев мою попу марлей, Света наскоро помазала меня между ягодиц детским маслом, не забыв несколько раз углубиться пальцем в дырочку.
— Надеюсь вам не придется прибегать к этим приемам, — сказала Света, одевая мне через голову майку, — Потому что Саша будет сам проситься на горшок. Правда, Саша? Будешь, как все хорошие мальчики, вовремя ходить на горшок? Наташа с Алёной возлагают на тебя большие надежды.
— А как часто нужно сажать полуторагодовалого малыша на горшок? — поинтересовалась Наташа.
— По маленькому — каждые два часа, — сказала Маша, — А по большому — через 15-20 минут после еды.
— Всегда заставляйте сходить по-маленькому перед купанием, — добавила Света, — Чтобы не писал в ванну — ясельные малыши это занятие ох как любят. Особенно мальчики. И конечно ребенок должен сходить на горшок перед сном. Проследите, чтобы не только пописал, но и как следует сходил по-большому.
Застегнув обе шлейки моих ползунков, Света усадила меня на столе.
— Уже можно забирать малыша? — нетерпеливо спросила Алёна.
— Подожди, — улыбнулась Елена Владимировна, — Сейчас мы принесем вам две сумки. В одной полный набор принадлежностей для ухода за ребенком ясельного возраста, а в другой детское питание на неделю.
Заведующая кивнула Маше и та куда-то ушла. Через пару минут девушка вернулась с двумя большими сумками.
— Здесь есть все, что вам может понадобиться для ухода за ребенком, — сказала заведующая, поставив одну из сумок на соседний пеленальный стол, — Давайте вместе посмотрим.
Елена Владимировна расстегнула молнию и открыла сумку.
— Столько разных принадлежностей! — изумленно сказала Алёна, -. И для каждой своё отделение или кармашек!
— Две детских бутылочки, две ложечки, три соски-пустышки, набор тряпочек для подмывания, специальное жидкое мыло, — начала перечислять Елена Владимировна содержимое сумки, — Две клеенки — в постель и на пеленальный стол, набор тонких и теплых пеленок, два слюнявчика, два больших куска марли, градусник, клизма, детский вазелин, детское масло, присыпка, крем от опрелостей, увлажняющий крем, ватные палочки…
Заведующая открыла новое отделение сумки.
— А вот тут у нас горшок, — улыбнулась она, — Две коробки одноразовых влажных салфеток для подмывания, принадлежности для купания: мыло, шампунь и губка. Вроде все показала.
Елена Владимировна не без труда подняла на стол вторую сумку и принялась демонстрировать ее содержимое — в основном баночки с детским питанием и сухие каши.
— Также можете давать фрукты и овощи, — добавила она, — Вот наш список, что ребенку можно и чего нельзя. Взрослые сладости категорически противопоказаны, не говоря уже о шоколаде.
Застегнув обе сумки, заведующая сняла их со стола.
— Нашу одежду я вам даже предлагать не буду, — улыбнулась она, — Её обычно никто не берет. Покупают сами, потому что всем хочется одевать ребенка по-своему.
— Мы заедем по дороге домой в "Детский мир", — сказала дочерям Анна Сергеевна, — Выберете там Саше одежду по своему вкусу.
— А памперсы? — поинтересовалась Алёна, — Тоже самим покупать?
— Никаких памперсов! — заявила Анна Сергеевна, — Я не пользовалась, когда вас растила, и вам не позволю. Будете складывать подгузники из марли. И вообще — в полтора года ребенок уже должен обходиться без подгузников.
— Сейчас все малыши в памперсах ходят, — возразила Наташа, — Некоторые чуть ли не до пяти лет.
— Одноразовые подгузники — это для ленивых родителей, — заявила Анна Сергеевна, — Хотите одеть ребенку памперс и на полдня о нем забыть? Ну уж нет! Я вам ничего упрощать не собираюсь. Будете следить, чтобы карапуз вовремя ходил на горшок и подмывать после мокрых штанишек. Чтобы поняли, какой это труд — уход за ребенком.
— Хорошо, мама! — тихо сказала Наташа
— На сколько берете? — спросила заведующая, протягивая Анне Сергеевне какую-то бумагу.
— Пока на неделю, — ответила та, — А потом решим, возвращать или держать дальше.
— Ребенка можно вернуть в любой момент, — сказала Елена Владимировна, — Или обменять на другого.
Расписавшись в нескольких документах, Анна Сергеевна протянула заведующей толстый конверт. Лицо Елены Владимировны сразу расплылось в довольной улыбке.