— Тогда быстрее задираем карапузу вверх ножки, — сказал Алёна.
Алёна быстрым рывком задрала мои ноги вверх, прижав мне коленки к груди.
— Можешь дать мне Сашин горшок? — попросила она старшую сестру, — Поставлю у попы.
— На! — улыбнулась Наташа, подав Алёне детский горшок.
— И что теперь? — поинтересовалась Оля, — Ждать, пока начнет писать?
— Зачем просто ждать, — улыбнулась Алёна, — Сейчас мы Сашу немножечко пощекочем, чтобы ускорить процесс.
Почувствовав чужие пальцы у себя за яичками, я задрожал от мучительно острой щекотки.
— Пись-пись-пись, — начала ласково приговаривать Алёна, играясь пальцами с моими яичками.
Я изо всех сил напрягся, пытаясь бороться с острым позывом.
— Как мы боимся щекотки! — засмеялась Алёна, продолжая меня щекотать.
— Малыш так сильно дрыгает ножками, когда ты трогаешь ему яички, — улыбнулась Оля.
— А как ерзает и пытается увернуться от твоих пальцев! — с улыбкой сказала Вика.
— Ну что, Саша? — ласково посмотрела на меня Алёна, — Пустишь сейчас для нас струйку?
Вовсю дрыгая ногами от нестерпимой щекотки, я не выдержал и начал писать.
— Ничего себе! — засмеялась Оля, — Вот это фонтан!
— Интересно, что будет, если продолжать щекотать мальчишку? — хитро улыбнулась Алёна, — Пустит струйку еще выше?
Алёна снова начала щекотать мне яички.
— Саше надо с этим номером в цирке выступать, — со смехом сказала Оля, — Ладно бы просто пустил струйку. Так он еще при этом дрыгает ножками.
Девочки громко расхохотались. Я ожидал, что Алёна перестанет меня щекотать, но она продолжала это делать даже после того, как я прекратил писать.
— Перестань мучить мальчишку, — сжалилась надо мной Наташа, — Ты что не видишь, как он дрожит?
— А я хочу, чтобы он еще пописал! — заявила Алёна.
— Куда еще! — возмутилась Наташа, — Посмотри, как он себе всё забрызгал! Надо было держать карапузу писюнчик вместо того, чтобы дразнить его щекоткой.
— Подумаешь, забрызгал себе ножки, — сказала Алёна, — Сейчас я его везде вытру.
Продолжая держать мои ноги задранными вверх, Алёна начала вытирать меня мокрыми салфетками.
— И попу тоже, — улыбнулась она, запихивая салфетку в мою дырочку.
Я не удержался и громко пукнул, вызвав всеобщий смех.
— А еще у нас есть между ножек маленький мешочек, — продолжила Алёна, нестерпимо щекотно протирая мне мокрой салфеткой мошонку, — Как мы сразу начали ёрзать и вырываться.
Посвятив еще пару минут моему подмыванию, Алёна взяла в руки знакомую бутылочку с детским маслом.
— Наверное надо помазать между ножек детским маслицем? — неуверенно спросила она старшую сестру.
— Медсестра сказала после каждого подмывания мазать, — вспомнила Наташа.
— А можно я? — вызвалась Света.
— Хочешь помазать малыша маслом? — улыбнулась Алёна, протягивая Свете бутылочку с детским маслом, — Сейчас посмотрим, как у тебя это получится.
Взяв у Алёны бутылочку, Света плеснула мне на лобок детским маслом и принялась щекотно размазывать его во все стороны.
— Какие у нас складочки, — улыбнулась она, — Вот так помажем внутри маслицем. А теперь вокруг писульки.
Судя по тому, как быстро и со знанием дела Света меня мазала, занималась она этим не первый раз.
— А сейчас раздвинем малышу ножки и помажем мошонку, — сказала Света, — Вот так, со всех сторон.
Рывком задрав мои ноги вверх, Света полила мне маслом между ягодиц.
— Размажем везде маслице, — с улыбкой сказала она, щекотно скользя ладонью между моих половинок, — По ягодичкам и бедрам.
— Как ловко ты управляешься с малышом, — заметила Алёна.
— Каждый день этим занимаюсь, — объяснила Света, — У меня же полгода назад появился племянник.
— Точно, — сказала Алёна, — Как я о твоём Максимке забыла.
Закончив мазать меня детским маслом, Света опустила мои ноги вниз.
— Такой хорошенький карапуз! — улыбнулась Вика, — Не могу на него голенького налюбоваться.
Вика протиснулась побиже к столу.
— Чей это пухленький животик? — шутливо спросила она, легонько пощекотав мне пупок, — Чьи это маленькие ручки? Знаешь, как играть в ладушки? Ладушки-ладушки! Где были — у бабушки. Что ели — кашку, что пили — бражку. Полетели, полетели! На головку Саше сели.
Вспомнив, что я лежу голышом, я густо покраснел.
— Давай в этот раз оденем колготки, — предложила Наташа, — Ползунки Саше наверное уже надоели.
*****
— Такие красивые колготки, — улыбнулась Оля, наблюдая, как Наташа натягивает мне на ноги синие колготки.
— Красивые или нет, — засмеялась Алёна, — Главное, чтобы оставались сухими.
— И часто он у вас мочит штанишки? — поинтересовалась Света.
— Сегодня уже один раз успел описаться, — сообщила Наташа, — Ну ничего, мы научим его проситься на горшок.
Одев мне вслед за колготками майку, Наташа как обычно отнесла меня в манеж. Довольный, что меня наконец оставили в покое, я начал строить из кубиков башню, стараясь делать это тихо, чтобы не привлекать к себе внимания. Неожиданно в комнате появилась Анна Сергеевна.
— Еще не проголодались? — с улыбкой спросила она, — У меня уже почти готов ужин. Пошли вниз. И подружек своих тоже бери, Алёна. Все вместе поужинаем.
— Я даже не знаю, — начала стеснительно отказываться Оля.
— Ну чай-то хоть с нами попьёте? — спросила Анна Сергеевна, — Я купила большой торт. И еще есть коробка с вкусным печеньем.
— Чай попьём! — радостно согласилась Оля.
— Олька такая сластёна, — улыбнулась Алёна, — Она этот торт в одиночку слопать может.
Все засмеялись.
— Сашу тоже брать? — спросила Наташа.
— Конечно возьми, — сказала Анна Сергеевна, — Посидит со всеми за столом.
Наташа вынула меня из манежа и, взяв на руки, отправилась на первый этаж. Весь ужин я просидел у нее на руках. Мне сильно хотелось шоколадного торта, но опять пришлось довольствоваться детским питанием и кипяченым молоком.