Женщина, покорно, широко открыла рот и сильно высунула язык. Сделав затяжку, мужчина поднёс сигарету к лицу матери и стряхнул горячий пепел ей на язык. Старуха замычала от боли и, спрятав язык, закрыла рот. Две пощёчины, заставили её отлететь к стене.
— Ещё раз, сука, так сделаешь, я все сигареты о твою жирную дыру гасить буду! На место, тупая тварь!
Всхлипывая, пожилая женщина встала перед своим сыном на колени и, открыв рот, высунула язык.
Докурив сигарету, садист, немного подумав, оттянул за сосок отвисшую грудь своей матери и, не обращая внимания на стоны женщины, прижёг её сигаретой.
— Следующий раз, шлюха, будешь послушной! А теперь, сучка, отсоси в благодарность за науку! Давай, тварь!
Всхлипывая, пожилая женщина подползла к сидящему на унитазе сыну и, взяв его член в рот, принялась сосать.
Кончив в горло пожилой женщины, мужчина встал с унитаза.
— Ну, старая шлюха?! — Садист посмотрел на свою задыхающуюся, пытающуюся проглотить сперму мать.
— Спасибо, Хозяин! — Прохрипела старуха.
— Любишь Хозяина, долбанная тварь?! — Взяв женщину за волосы, он запрокинул ей голову и посмотрел на заплаканное, измазанное спермой лицо.
— Я, люблю Хозяина! — Простонала она, испуганно посмотрев на сына.
— Ты всё сделаешь, тварь, что прикажет Хозяин?! — Садист дёрнул старуху за волосы.
— Да, Хозяин! Я всё сделаю, Хозяин! — Испуганно проговорила женщина.
— Ну, тогда, сучка, — мужчина сделал паузу, — жри моё говно!
Пожилая женщина удивлённо посмотрела на своего сына. Пинок в живот привёл её в чувство.
— Я сказал, сука, жри говно! Жри, тварь! — Он снова пнул свою мать в живот.
Всхлипывая, старуха подползла к унитазу. С брезгливым выражением лица, она сунула туда руку и убрала её, держа на дрожащей ладони небольшую какашку. Женщина подняла голову и жалобно посмотрела на своего сына.
— Что застыла, тварь?! Жри!
— Я, не могу, — прошептала старуха.
— Что, что ты, сука, сказала!
— Я, не могу, — громче проговорила пожилая женщина.
— Не можешь, тварь! Ну, это мы сейчас посмотрим. Вставай, шлюха! Пошла на "кресло"! Пошла!
Подгоняемая пинками, старуха побежала в "воспитательную" комнату.
Садист положил свою непослушную мать на разложенное гинекологическое кресло и приковал её к нему. Вставил в рот "затычку" , а на глаза надел маску, последним мужчина надел на голову своей матери пластиковый обруч. Взяв пульт и включив прибор, он повернулся к жертве.
— Я тебя, шлюха, научу быть послушной! — Он нажал кнопку.
На этот раз, палач, помня первый раз, стал медленно поднимать нагрузку на мозг женщины. Он то поднимал силу импульсов до определённого уровня, то немного опускал, но только для того, чтобы снова поднять до более высокого уровня. Палач не давал своей жертвы ни малейшей возможности отключиться или впасть в беспамятство. Стрелка обратной связи доползла до максимума, застыла, а потом стала метаться по всей шкале, показывая работу мозга старухи. Зафиксировав нагрузку, садист посмотрел на свою жертву. Тело его матери корчилось и выгибалось от дикой боли, мышцы на руках и ногах были так напряжены, что, казалось, ещё мгновенье и браслеты порвутся. Тело старухи покрылось потом, между раздвинутых ног, постоянно брызгала моча. От тела пожилой женщины исходил какой-то странный, сильный, какой-то животный запах. Как сучка во время течки, подумал он. Садист посмотрел на таймер, прибор работал всего семь минут.
— Ничего, тварь, я из тебя сделаю послушное животное, — сказал он и стал медленно понижать нагрузку. Стрелка на пульте опустилась и застыла чуть выше ноля. Тело пожилой женщины обмякло, он, лишь иногда, судорожно вздрагивало. Мужчина аккуратно снял обруч, потом он вынул "затычку" изо рта жертвы. На жёсткой резине отпечатались следы зубов. Садист отстегнул руки и ноги старухи. Отстёгивая ноги, он посмотрел на промежность своей матери. Во время пытки, влагалище женщины раскрылось, и стали видны его розовые внутренности, а из урины по-прежнему брызгали струйки мочи.
Сняв с жертвы маску, садист поднёс к её лицу, флакон с нашатырём. Старуха закашлялась и открыла глаза. Она слезла с кресла и, встав на негнущихся ногах, мутным взглядом посмотрела вокруг себя. Схватив женщину за волосы, садист дал ей несколько пощёчин. Пожилая женщина вскрикнула и тут же как-то обмякла в руках Хозяина.
— Ну что, тварь, пришла в себя?! — Садист снова ударил старуху по щеке.
— Да, Хозяин! Спасибо, Хозяин! — Рыдая, проговорила она.
— Ты всё поняла, старая шлюха?! — Снова пощёчина.
— Да, Хозяин! Я, тупая грязная тварь! Я, должна быть послушной! Иначе меня накажут! — Рыдала старуха.
— Что ты, грязная тварь, должна сейчас сделать! Отвечай, скотина! — Ещё пощёчина.
— Я, старая шлюха, должна жрать говно Хозяина! — Всхлипывала пожилая женщина.
— Так чего ты, сука, стоишь?! Бегом, жрать говно, тварь! — Не удержавшись, мужчина дал пинка по отвислому заду своей матери.
Старуха опустилась перед унитазом на колени. На глазах своего сына, она стала брать его какашки из унитаза и засовывать себе в рот. Давясь, она стала глотать говно своего сына, несколько раз, её вырвало, но она упорно продолжала запихивать какашки себе в рот.
— Ну, хватит, тварь! — Садист за волосы оттащил измазанную калом старуху от унитаза. Смыв оставшееся, он, ёршиком почистил унитаз.
— Открой рот, сука! — Встав над обессиленной, сидевшей на полу, измазанной говном матерью, он стал мочиться ей в рот, а, помочившись, вставил ей в рот, измазанный калом ёршик.
— Запомни этот день, бабка. Теперь ты ещё и "дерьмовочка" , нет, ты скорее "дерьмоедка". Ничего, сука, привыкай, я тебя приучу делать то, чего ты в своей грёбаной жизни никогда не делала. Теперь, я, на тебе, долбанная блядища, оторвусь. Помоешь, шлюха, ёршик, помоешь туалет, помоешься сама. Поставишь, тварь, посреди кухни маленькую табуретку, обопрёшься двумя руками о край, сука, и ждёшь меня!
Хозяин вошёл на кухню, помахивая небольшой шлёпалкой.
Посередине кухни, голая, опираясь о табуретку, низко наклонясь, ноги вместе, голова опущена, стояла его пожилая мать. Размахнувшись, садист ударил её по белому отвислому, морщинистому заду. Старуха вскрикнула и присела от боли.
— В позу, шлюха! В позу!
Порка продолжалась минут десять, после каждого удара женщина вскрикивала и приседала от боли, её зад стал пунцовым, а кое-где, выступила кровь.
— Так, сучка, отставила табуретку, широко расставила ноги, присела и дрочишь свой "писюн".
Рыдающая старуха послушно выполнила приказ. Раскорячившись, она стала раздражать свой клитор. Низко присев, палач ввёл толстую ручку шлёпалки во влагалище своей матери и стал ей сношать пожилую женщину.
Уже через пять минут, старуха вспотела, она стала часто и хрипло дышать, сама, насаживаясь на ребристую, шершавую ручку шлёпалки. Скоро, судороги оргазма сотрясли тело пожилой женщины, схватив шлёпалку, она сильно, до конца, загнала её ручку во влагалище, струйка мочи потекла по её ногам.
Выдернув шлёпалку из влагалища матери, мужчина ударил её кулаком по затылку, от неожиданности, пожилая женщина присела. Садист, ногой в спину, толкнул её. Старуха, с размаху, полетела на пол. Оказавшись на полу, оглушённая ударом и падением, женщина попыталась подняться. Мужчина ногой пнул свою мать сначала в бок, а потом, когда она упала, и в полный живот. Поняв, чего от неё добивается Хозяин, старуха, послушно, легла на спину.
— То-то же, тупая корова.
Мужчина сел на грудь пожилой женщины. Взяв свою мать за волосы, он стал насаживать её голову на свой возбуждённый член.
— Давай, старая шлюха, соси член Хозяина. — Приговаривал он, насаживая голову своей измученной, старой матери на член, не обращая ни малейшего внимания на её сдавленные стоны. Наконец, мужчина сильно прижал голову старухи к своему паху и стал кончать ей в горло. Пожилая женщина захлебнулась и задёргалась, но Хозяин был неумолим, лишь кончив до конца, он отпустил голову своей жертвы и, поднявшись с пола, стал мочиться на корчившуюся и задыхающуюся у его ног мать.