Глава 6. Боль и похоть
Когда Хозяин вошёл в комнату, он посмотрел на покорно лежащую пожилую женщину. Его жертва, лежала, как он и оставил, на мокрых простынях, безвольно раскинув руки и широко раздвинув ноги, она тупо смотрела в потолок, по её щекам текли слёзы. Её покорность возбудила его. Молча, мужчина залез на кровать, лёг между ног своей жертвы, и, стал, резкими толчками сношать свою мать, в её, ещё не просохшее от первого сношения, горячее влагалище. Старуха, безразлично повернув голову, лишь тихо постанывала при особо сильных толчках.
Кончив, садист сел на грудь своей матери, и взяв её за волосы, притянул голову к своему паху. Пожилая женщина, покорно взяла его член в рот, и, старательно отсосала. Удовлетворённый мужчина встал с кровати. Похлопав женщину по мокрой щеке, он сказал:
— То-то же, сучка, привыкай. Поменяй простыни, корова, и приведи себя в порядок. Пошла, тварь! — Он шлёпнул старуху по заду, красный отпечаток его ладони, проступил на её белой ягодице.
Пожилая женщина вошла в комнату и, покорно, встала перед Хозяином.
— Значит так, бабка, сейчас я займусь твоим задом, то есть "очком" или "дуплом". Ты всё поняла? Повтори, шлюха!
— Сейчас Хозяин займётся моей жирной жопой, "очком" или "дуплом". — Покорно повторила раба.
— Пошла на кровать, шлюха! — Приказал палач, помахивая "жезлом" , палкой с двумя продолговатыми шарами на концах. Неожиданно, старуха, рухнула на пол и, охватив ноги своего жестокого сына, стала просить его пощадить её. Реакция садиста была мгновенной, он сильно ударил пожилую женщину коленом, и та, с размаху, рухнула на пол. Пока оглушённая ударом и падением жертва приходила в себя, он подошёл к ней, и, стал ногами избивать её. Когда крики старухи перешли в сдавленные стоны, Хозяин взял рабу за ошейник и притянул её к себе.
— Запомни, шлюха, либо делаешь то, что тебе, дрянь, говорят, либо, тебя, сучка, заставляют делать то, что тебе говорят! А теперь, тварь, пошла на кровать!
Пожилая женщина, со стоном, подошла к кровати.
— Давай, старая корова, становись "раком" , шлюха! И раздвинь свою жирную жопу пошире, сука!
Пока старуха устраивалась на кровати, садист смазывал наконечник кремом. Подойдя к раскорячившейся на кровати женщине, палач провёл "жезлом" между её сильно раздвинутых ягодиц. Наконечник упёрся в красный, раздражённый анус старухи, та застонала и попыталась опустить свой многострадальный зад. Палач, "жезлом" , сильно ударил её по спине:
— Я тебе, шлюха, подожму жопу! Ну-ка, на место, тварь! Прогнись! Жопу пошире раздвинь, сука!
Воткнув наконечник в анус своей жертвы, садист начал вращать и двигать "жезл" в разные стороны, растягивая анус своей матери. Пожилая женщина корчилась и стонала от боли, а когда палач, с силой воткнул и задвинул "жезл" , толстым наконечником с кожаной петлёй для кисти, ей в задний проход, она рухнула на кровать, и, забилась в истерике. Садист быстро залез на кровать, и, не дав старухе опомниться, сел на неё. Зажав ногами её полные ноги, он, не обращая внимания на её стоны и крики, стал, "жезлом" с наконечниками, жестоко сношать свою мать в задний проход, стараясь причинить ей как можно больше боли. Пожилая женщина, от унижения, закрыв лицо руками, вскрикивала сквозь рыдания от боли. Наконец, палач добился своего, оба наконечника, свободно входили в задний проход его жертвы. Мужчина слез со своей рыдающей на кровати матери.
— А теперь, вонючая шлюха, вставай "раком" , и раздвинь свой жирный зад! Шевелись, падаль! — И пока, пожилая женщина выполняла приказ, он, ударами "жезла" , подгонял её. Встав "раком" , старуха, руками развела свои ягодицы. Приблизившись к своей жертве, садист вставил свой член в её горячий, красный, истерзанный анус. Сминая податливую плоть, он, вцепился в складки кожи и жира на боках старухи. Сильным движением рук и всего своего тела, он, буквально, насадил зад своей матери на свой возбуждённый член. Женщина вскрикнула и попыталась уклониться, но её мучитель был начеку, он лишь крепче вцепился в её тело.
— Не дёргайся, тварь! Прогнись, сука! — Он сильно ударил свою жертву кулаком по спине.
Старуха, покорно, пошире расставила ноги, посильней упёрлась руками, попыталась прогнуться, но боль в заднем проходе не дала ей этого сделать, и она, со стоном, стала корчиться под толчками внутри себя. Мужчина, резким движением, прижал зад своей матери к своему паху, и, с рычанием, стал кончать ей в задний проход. Садист оттолкнул старуху, и, та, без сил, рухнула на кровать. Хозяин залез на кровать и склонился над своей измученной жертвой. Взяв пожилую женщину за волосы, он притянул её голову к своей промежности. Мужчина стал водить своим полувозбуждённым, измазанным спермой, калом и выделениями членом по сильно сжатым губам своей матери.
— Давай, сучка, почувствуй вкус "любви"!
Садист, коленом, сильно надавил на грудь женщины, та вскрикнула, и грязный член оказался у неё во рту. Хозяин сильно дёрнул её за волосы.
— Соси, бабка! Что б ни капельки, ни пятнышка, скотина!
Пожилая женщина, с отвращением, покорно, стала сосать член своего Хозяина, изо всех сил сдерживая позывы рвоты.
Палач отпустил старуху и та, скорчившись на кровати, зажала рот руками, чтобы её не вырвало.
— Я тебе облююсь, тварь! Глотай, сука, глотай! — Он с интересом и с садистким удовольствием наблюдал, как его мать, в судорогах, корчиться на кровати.
— Вставай, жирная корова! Я хочу посмотреть на твой вонючий зад, шлюха! — Хозяин закурил сигарету и сделал глоток кофе. Пожилая женщина, с трудом, слезла с кровати. Встав спиной к своему мучителю, она расставила ноги и, наклонившись, руками, сильно развела свои ягодицы.
Мужчина, наблюдая за действиями своей жертвы, стал постепенно возбуждаться. Его возбуждала та покорность, с которой его мать, ещё недавно не терпящая ни малейшего не согласия с ней, устраивающая скандал по поводу и без, теперь, послушно, делает то, что ей прикажут. Вот она, стоит перед своим сыном, в унизительной позе, покорно раздвигая свой отвислый зад, показывая ему свой растерзанный анус, из которого вытекает его сперма, и свои жирные срамные губы, блестящие от сочащейся смазки.
— Сильней раздвигай жопу, ленивая сука! — Не удержавшись, мужчина сильно ударил старуху ногой, прямо по сочащейся пизде.
Охнув, старуха рухнула на пол, и, тут же получила удар в живот.
— В позу, шлюха! В позу!
Со стоном, она поднялась с пола, и снова, наклонившись, раздвинула зад.
Хозяин, глядя на раскорячившуюся рабу, взял из тумбочки усиливающую эрекцию таблетку и выпил её, запив кофе. Подрачивая полувставший член, он подошёл к старухе. Струя мочи, окатила спину пожилой женщины, опустившись, она ударила ей медну ног, а, потом, стала бить в горячий, раздражённый анус. Кончив мочиться, садист подошёл к тумбочке, глядя на свою, теперь ещё и обсосанную старуху-мать, он взял многохвостую плеть.
Схватив свою жертву за волосы, он поднёс плеть к её лицу.
— Вот, сука, всё, что ты заслужила!
Палач привязал руки рабы к кольцам закреплённым над дверью. Женщина с ужасом смотрела на своего сына, помахивающего плетью. Первый же удар, попал между ног старухи, та взвыла от боли и скорчилась, струйка мочи потекла по её ногам. Садист избивал пожилую женщину минут десять, пока та, не потеряла сознания и снова не обоссалась. Он привёл её в чувство и снова принялся избивать. Палач избивал рабу до тех пор, пока та, снова не потеряла сознания от боли, и снова не обмочилась. Мужчина отвязал бесчувственное тело и, положив его на пол, в лужу мочи, вышел из комнаты.
Войдя в комнату, Хозяин пнул лежавшую на полу старуху, та, жалобно, застонала. Взяв из тумбочки длинный поводок, мужчина наклонился и пристегнул его к кольцу, на ошейнике своей измученной матери. Садист сел на кровать и закурил. Немного подождав, он стал дёргать за поводок, натягивая ошейник и причиняя своей жертве боль. Пожилая женщина застонала.
— Вставай, ленивая щлюха! Я ещё не закончил с тобой, тварь!
Взяв плеть, он несколько раз ударил лежащую на полу старуху.
С большим трудом, со стонами, опираясь о тумбочку, пожилая женщина поднялась с пола и, со страхом посмотрела на своего мучителя.
— Ты чего вылупилась, тварь?! Вздрючки, сука, захотела?! — Мужчина резко дёрнул повод и старуха, с размаху полетела на пол.
— Ко мне, тупая шлюха! — Он снова дёрнул за повод. Придя в себя, после падения, женщина, встав на четвереньки, подползла к Хозяину. Схватив её за волосы, палач притянул и прижал её голову себе между ног. Старуха быстро поняла, чего от неё хотят, она взяла член своего мучителя в рот, и принялась изо всех сил сосать его. Мужчина заставил свою жертву положить руки себе на ноги, и, теперь, время от времени, он сдвигал ноги, сжимая отвислые груди старухи, та мычала от боли, поджимала зад, и тут же, получала плетью между ног. Так продолжалось несколько минут, наконец, мужчина оттолкнул голову своей жертвы. Он лёг на кровать, и похлопал рукой по простыне.
— Сними поводок, шлюха, и иди сюда.
Пожилая женщина, отстегнув повод, послушно, легла у ног Хозяина. Нога мужчины легла на её затылок, и старуха, покорно, принялась сосать его член.
— Ладно, сучка, теперь, садись на него! Шевелись, старая корова! — Он больно толкнул её в грудь. Со стоном, старуха села на возбуждённый член своего мучителя, и стала насаживаться на него.
— Давай, бабка, сунь два пальца себе в жопу! — Скомандовал Хозяин. С трудом изогнувшись, пожилая женщина вставила себе в задний проход два пальца, почувствовав, при этом, через тонкую перегородку, как в неё проникает член мужчины.
— Давай, сучка, глубже суй! Соси, бабка, соси! — Мучитель засунул два пальца в рот своей матери, пальцы другой руки защемили сосок на её груди. Пальцами одной руки, мужчина сношал свою жертву в рот, пальцы другой руки выкручивали и оттягивали её сосок. Старуха мычала от боли и похоти, постепенно, от этой извращённой ебли, она возбудилась. Хозяин почувствовал, как стенки влагалища его матери стали сокращаться. Он усилил напор и теперь, старуха, закатив глаза, скакала на нём, как сумасшедшая, издавая хриплые стоны, и, буквально, разрывая пальцами свой анус. Неожиданно, с протяжным стоном, она повалилась на кровать, судороги оргазма сотрясли её полное тело, ноги выпрямились, напряглись и дрожали.
*****
Хозяин заставил её лечь на бок, и, с ходу, вставил ей в задний проход свой возбуждённый член. Теперь, он сношал свою мать в жопу, пальцы одной руки сношали её в рот, другой рукой он мял её грудь, а женщину он заставил дрочить влагалище, засовывая в него пальцы. Уже через несколько минут, старуха снова возбудилась. Так продолжалось минут двадцать. Два раза, пожилую женщину сотрясали оргазмы, после второго она обмочилась, но Хозяин был неутомим, он всё продолжал сношать свою жертву. Наконец, садист отпустил измученную старуху, встал с кровати, и, откинувшись в кресле, закурил. Пуская дым, он наблюдал за своей оттраханной пожилой матерью. Женщина, со стоном, приподнялась на кровати, но тут же, без сил, рухнула на мокрые простыни.
Садист, погасил сигарету, и, медленно, поднялся с кресла. Подойдя к кровати, он, за руки, стащил пожилую женщину на пол и подтащил её к окну. Прислонив старуху к батарее, он, за руки, привязал её к холодному металлу. Жертва вздрогнула и тихо застонала, она была так обессилена, что уже не реагировала на боль в привязанных руках. Её измятое, изнасилованное и избитое тело безвольно повисло на ремнях, старуха провалилась в тяжёлый сон.
От дикой боли пожилая женщина пришла в себя и попыталась закричать, но рука её мучителя зажимала ей рот. Склонившись над своей своей измученной матерью, садист прижигал сигаретой её белые, мягкие, податливые груди. Старуха мычала и корчилась от боли, её тело судорожно сокращалось, струйка мочи брызнула у неё между ног. Через несколько минут, палач оставил свою жертву и погасил сигарету. Подойдя к столу, со злой усмешкой посматривая на свою рыдающую мать, садист стал перебирать разложенные на нём инструменты. Взяв хлыст, он взмахнул им, хлыст со свистом разрезал воздух. Старуха с ужасом смотрела на приближающегося к ней, помахивающего хлыстом, сына.
Склонившись над своей жертвой, садист оттянул, а затем, резко отпустил конец хлыста. Пожилая женщина истошно вскрикнула, у неё на груди появилась красная полоса. Зло усмехаясь, палач снова и снова оттягивал конец хлыста, под крики и стоны своей матери, он продолжал избиение несколько минут. Когда грудь старухи покрыли красные рубцы, он остановился и отложил хлыст. Мужчина отвязал свою избитую, рыдающую мать от батареи. Со стоном, пожилая женщина опустилась на колени в лужу своей собственной мочи, и, со страхом, посмотрела на своего жестокого сына.
— Что надо сказать, сука?! — Удар плети ожёг плечи старухи.
— Спасибо, Хозяин! — Прорыдала пожилая женщина.
— То-то же, старая шлюха. Но я, с тобой, бабка, ещё не закончил! Ну-ка, тварь, встань "раком"! Прогнись! Подними свой жирный зад выше, скотина! Раздвинь жопу, тупая корова! Расставь ноги, шлюха!
Старуха, покорно выполняла приказы Хозяина. Встав над своей жертвой, садист сильно зажал её голову у себя между ног. Размахнувшись, мужчина резко опустил многохвостую плеть между ног своей пожилой матери. Женщина взвыла от боли, но снова встала в позу. Порка продолжалась несколько минут. Мучитель наслаждался криками старухи, он чувствовал, как вздрагивает от ударов тело жертвы, и как корчится у его ног, её белое, полное тело.
— Ну-ка, сучка, раздвинь пошире свою жирную задницу! И не трясись, шлюха! — Он, смачно, шлёпнул ладонью по белой, мягкой заднице своей матери, на её ягодице, тут же проявился красный отпечаток его руки.
Взяв со стола небольшую резиновую "затычку" , мужчина смазал её кремом-смазкой. Склонившись над раскорячившейся на полу пожилой женщиной, он ввёл "затычку" в её, и без того растянутый анус. Старуха застонала и попыталась отклониться, но тяжёлая рука садиста ударила её по ягодице.
— Я тебе подожму жопу, сука! На место, тварь! — И ещё один отпечаток руки, уже алел на ягодице пожилой женщины. Взяв со стола "затычку" побольше, мучитель вернулся к своей жертве. Воткнув эту "затычку" во влагалище своей матери, садист взял со стола рулон скотча, и, закрепил им "затычки" на промежности пожилой женщины. При этом, он закрепил концы скотча спереди на полном животе матери, а сзади на её ягодицах и бёдрах. Схватив свою жертву за волосы, он потянул за них. Старуха, со стоном, встала перед ним на колени.
— А теперь, сука, соси!
Взяв свою мать за волосы, мужчина стал безжалостно насаживать её голову на свой возбуждённый член. Пожилая женщина, давясь и захлёбываясь, принялась сосать член своего жестокого сына. Она старалась, как можно глубже заглотнуть его член. Хозяин это заметил, он стал медленно, но почти до конца вводить член в рот матери, стараясь как можно глубже засунуть его, при этом, старуха давилась, доставляя мучителю ещё большее удовольствие. Наконец, мужчина сильно прижал голову своей жертвы к своей промежности и стал кончать ей в горло. Старуха подавилась, но, помня о наставлениях Хозяина, стала судорожно, давясь и захлёбываясь глотать его сперму. Мучитель оттолкнул голову своей жертвы. Пожилая женщина, опустившись на колени, откинулась немного назад, закрыла глаза, и, запрокинув голову, широко открыла рот. Положив руку ей на голову, Хозяин стал мочиться ей в рот. Старуха, послушно, пыталась глотать его тёплую, пахучую мочу. Женщина не успевала, и моча, стекала по её истерзанным груди и животу, по полным ляжкам на пол, образуя жёлтую лужицу у её ног.
— Ладно, бабка, подотри здесь, и жди меня! — Похлопав свою измученную мать по мокрой щеке и, брезгливо, вытерев ладонь о её волосы, садист вышел из комнаты.
Пожилая женщина попыталась подняться с пола, но тут же, со стоном, рухнула на пол. "Затычки" , буквально разрывали её тело, изнутри, пополам. Так, на четвереньках, со стонами, она пошла за тряпкой.
На ночь, Хозяин привязал свою жертву к батареи. Едва зад старухи коснулся пола, как она, со стоном, выгнулась от боли. Затычки ещё глубже вошли в её плоть. Несколько минут, со стонами и, сдавленными, рыданиями, женщина пыталась устроиться на ночь. Наконец, она затихла. Мужчина посмотрел на свою измученную мать. Вся изогнувшись, старуха, тихо сопела у окна, всхлипывая во сне.
Утром, садист отвязал свою жертву от батареи. Сев на кровать, он закурил, наблюдая, как пожилая женщина, со стоном, пытается подняться с пола, но её, затёкшие от неудобной позы, ноги не слушаются, она, снова и снова падала на пол. Чем больше мужчина смотрел, как, со стонами, корчится на полу, его голая мать, тем больше он возбуждался.
Наконец, пожилой женщине удалось подняться с пола. Опираясь о мебель, на подкашивающихся ногах, она приблизилась к своему, сидящему на кровати, жестокому сыну.
— Ну-ка, шлюха, раздвинь ляжки и присядь! — Старуха вздрогнула, покорно, расставила ноги и попыталась присесть. Сунув руку между ног своей жертвы, мучитель оторвал скотч от поясницы пожилой женщины. Она вздрогнула, застонала и попыталась сдвинуть ноги.
— Шире раздвигай ноги, тварь! — Мужчина ударил старуху по бедру, со стоном, та подчинилась.
Сначала медленно, садист начал отрывать ленту, неожиданно он резко потянул. Пожилая женщина истошно закричала и выгнулась от боли. Палач отрывал скотч, и вместе с лентой из её тела выскочили, блестящие от смазки и выделений, затычки.
От боли внизу живота, старуха скорчилась, и, обхватив живот руками, она, со стоном, тяжело, опустилась на пол.
Садист, глядя на раскорячившуюся, на полу мать, встал с кровати и подошёл к столу с разложенными на нём ремнями и "игрушками". Взяв одну из них, большое, пластиковое кольцо на кожаном ремне, мужчина повернулся к своей жертве и склонился над ней. Оттянув, за волосы, голову пожилой женщины назад, он поднёс кольцо к её губам и сильно дёрнул старуху за волосы. Жертва, покорно открыла рот, и мужчина вставил кольцо ей в рот, а затем, затянул кожаный ремень у неё на затылке. Пожилая женщина, захлёбываясь и задыхаясь, скорчилась на полу.
Схватив свою мать за волосы, Хозяин подтащил её к батареи, и привязал её к радиатору. Старуха, со страхом, наблюдала, как её мучитель кладёт на пол, рядом с ней, кожаные ремни и тросики. Склонившись над своей жертвой, садист стал стягивать и распинать её измученное, истерзанное тело, привязывая к батареи.
Жертва, с ужасом, смотрела на своего сына. Хозяин осмотрел женщину и подошёл к тумбе. Открыв ящик, он достал чёрный чемоданчик. Вытащив прибор, мужчина поставил его перед свой жертвой. Увидев прибор, старуха замычала и забилась в ремнях.
— Что, старая шлюха, страшно?! А будет ещё и больно! — Со злой усмешкой, мужчина склонился над своей жертвой. Когда он поднялся с пола, всё было готово. Тёмные соски старухи зажимали металлические прищепки. Её большие срамные губы были сильно растянуты большими металлическими прищепками, привязанными тросиками к "браслетам" на ногах старухи, на её клиторе висела "вытяжка" , вытягивающая его. Садист прикрепил "крокодильчики" с поводами к прищепкам на срамных губах жертвы и подсоединил провода к прибору. Склонившись над прибором, мужчина включил его и стал настраивать. Палач нажал на красную кнопку, старуха замычала и задёргалась от ударов тока. Её тело корчилось, её глаза вылезали из орбит и, наконец, из её промежности брызнула струйка мочи. Усмехнувшись, садист отпустил кнопку, поднявшись с пола, он подошёл к потерявшей сознание матери. Взяв её за волосы, он поднял ей голову и, спустив трусы, вставил свой полувставший член в её, раскрытый кольцом, рот. Старуха пришла в себя, когда стала захлёбываться спермой сына.
— Тупая тварь! — Мужчина оттолкнул голову матери. Из открытого рта измученной пожилой женщины вытекала сперма вместе со слюной. Подрачивая член, садист встал перед своей жертвой, струя мочи брызнула на неё. Помочившись на старуху, мучитель подтянул трусы. Неожиданно, пожилая женщина замычала и забилась под ударами тока.
— То-то же, старая корова, теперь тебя будет бить током каждые двадцать минут. Балдей, тварь!
Весь день старуха корчилась от боли и мочилась, а Хозяин, время от времени, сношал свою измученную мать в постоянно открытый рот, и затем, мочился на неё.
Всю ночь пожилая женщина мычала и корчилась под ударами тока.
*****
Утром, Хозяин отвязал измученную, полуживую мать от батареи и убрал ремни, прибор и кольцо. Сев на кровать, мужчина закурил. Старуха застонала и пошевелилась.
— Ладно, сучка, тебе полчаса, чтоб помылась, подмылась и подтёрла за собой! — Пнув пожилую женщину ногой в бок, садист откинулся на кровать и включил телевизор. Со стоном, с трудом двигая затёкшими ногами, на четвереньках, жертва выползла из комнаты. Через двадцать минут, опираясь о стены, старуха вошла в комнату с ведром и, встав на колени, стала мыть пол. Полулёжа на кровати, потягивая сигарету, Хозяин с интересом наблюдал за голой матерью. Помыв пол, пожилая женщина, с трудом, поднялась с пола. Вернувшись в комнату, она встала на колени перед Хозяином.
— Значит так, шлюха, ты опоздала на пять минут! Ты что, старая корова, снова захотела к батареи?! Отвечай, блядь! — Мужчина ударил старуху ладонью по щеке. Пожилая женщина рухнула на пол, но тут же поднялась и вцепилась в штаны Хозяина.
— Прости меня, дуру старую! Я всё сделаю, что ты скажешь! Накажи меня! Только не к батареи! — Рыдала старуха, обнимая ноги своего жестокого сына.
— То-то же, тварь. Ладно, сука, хватит! — Палач оттолкнул женщину, сел на кровать и закурил.
— Так, тупая скотина, слушай внимательно! Ты сейчас найдёшь ночнушку, сделаешь на ней вырез спереди, чтоб твои сиськи почти вываливались, потом, подрежешь подол так, чтоб еле твою жопу прикрывал. Найдёшь ещё трусы, но что б маленькие и тесные. Оденешь всё и покажешь мне. И смотри, сука, — Хозяин, за ошейник, притянул старуху к себе: "И смотри, сука, если мне не понравится, окажешься у батареи!". Он оттолкнул жертву.
Хозяин сидел в кресле, когда в комнату вошла пожилая женщина, одетая в короткую ночную рубашку.
— Ты всё сделала, старая корова?
— Да, Хозяин, — тихо ответила она.
— Подойди, тварь! Дай я на тебя "полюбуюсь"! — Хозяин, зло, ухмыльнулся своей шутке.
На дрожащих, от страха, ногах, старуха подошла к креслу.
— Посмотрим.
Хозяин посмотрел на свою жертву. Короткая, белая ночнушка еле прикрывала низ живота и промежность пожилой женщины спереди и дряблые, обтянутые трусами ягодицы сзади. Вырез спереди был таков, что, казалось, наклонись старуха вперёд, её обвислые груди, вываляться наружу.
— А теперь, тварь, подними подол, и покажи мне трусы.
Неизвестно почему, но от этих слов, старуху бросило в жар, и, она покраснела. Неловкими движениями, она скомкала подол рубашки и подняла его вверх, показывая мужчине свой полный живот и промежность, обтянутые трусами. Горячая волна разлилась внизу живота старухи, сама не замечая, она возбудилась от этого унижения.
— Ну-ка, сучка, расставь ноги пошире! — Хозяин, бесцеремонно, сунул руку между ног своей матери и провёл пальцами по выступившему на ткани трусов тёмному пятну.
— Да ты, шлюха, я смотрю, уже промокла! — Удивлённо проговорил он, вытирая пальцы о халат.
— Значит, тварь, тебе это уже нравиться. Ну, ничего, сука, скоро ты ко всему привыкнешь! — Он довольно посмотрел на свою, стоящую в унизительной позе, пожилую мать и почувствовал, как возбуждается.
— С этого дня, тупая корова, так и будешь ходить, в рубашке и трусах. Увидишь у меня в руке ремень, прут, плеть, или хлыст, тут же спускаешь трусы и ждёшь вздрючки. Ты всё поняла, тварь?! Повтори, сучка!
— Да, Хозяин. Я хожу по дому в ночной рубашке и трусах. Если у Хозяина в руках ремень, плеть, или хлыст, я должна снять трусы и ждать наказания. — Взахлёб, заикаясь, быстро проговорила старуха.
Мужчина встал с кресла и стал медленно развязывать пояс на халате.
— Какая же ты, бабка, тупая тварь! Я велел тебе, сука, повторить, но ты, даже этого не можешь! — Хозяин снял пояс и сложи его пополам. — Придется в тебя это вбить! Что уставилась, шлюха, спускай трусы!
Садист заставил старуху спустить до колен трусы и опереться о кресло.
— Ты, сучка, пропустила слово "прут"! Повтори!
— Прут! Ай! — Хозяин ударил старуху поясом по белым, полным ягодицам.
— Я сказал спустить трусы, а не снять! Повторяй, шлюха!
— Спустить трусы! Ай! Спустить трусы! Ай, ай, ай… .
— Ладно, сучка, пока хватит. — Хозяин завязал пояс на халате и подошёл к столу. Пожилая женщина, всхлипывая, натянула трусы, и стала растирать свой выпоротый зад.
— Спасибо, Хозяин. — Сквозь слёзы проговорила она.
— Да, не за что, бабка, мы ещё не закончили. — Увидев в руке Хозяина хлыст, старуха, судорожно сунула руки под подол.
— Нет, не надо, пока! Пойдём-ка, шлюшка, на кухню. — Взяв поводок, мужчина повёл свою жертву на кухню.
На кухне, на столе, двухлитровая бутылка с водой. Пожилая женщина, удивлённо посмотрела на неё.
— Чего вылупилась, корова? Бери и пей!
Женщина, послушно, взяла бутылку и стала пить воду. Когда в бутылке осталось чуть меньше половины, старуха остановилась и опустила бутылку, чтобы перевести дыхание.
— Ты, тварь, не останавливайся! — Хлыст упёрся в бутылку: "Пей до дна, шлюха!"
С тяжёлым вздохом, пожилая женщина снова поднесла горлышко бутылки к губам. Когда жертва выпила всю воду, Хозяин, зло, усмехнувшись, провёл ладонью по надувшемуся животу старухи.
— А теперь, бабка, снимай трусы, и займёмся спортом! — Он сильно шлёпнул её, по отвислому заду, ладонью. Пожилая женщина сняла трусы, раскорячившись, она вцепилась одной рукой в край стиральной машины, а другой, в край стола. Опираясь руками, старуха, со стонами и кряхтением, стала низко приседать и подниматься. Мужчина, сидя на табуретке, курил и наблюдал за потугами своей жертвы. Докурив сигарету, садист подошёл к тяжело дышащей, потной, старухе.
— Что-то, я смотрю, сучка, ты плохо стараешься. Сейчас, я тебе, тварь, помогу, — с этими словами, он сунул руки в глубокий вырез ночной рубашки своей матери. Зажав пальцами соски на её грудях, садист, безжалостно, потянул их вверх, оттягивая и без того отвисшую кожу. От боли, старуха застонала и тут же, подчиняясь, боли, ускорила приседания. Минут через десять, Хозяину, эта "игра" надоела. К тому же, он заметил, что его жертва, уже с меньшим усердием выполняет упражнение и, всё слабее, реагирует на боль в своих отвислых грудях.
— Ладно, старая корова, хватит! — Пожилая женщина, не в силах подняться, тяжело плюхнулась, своим голым задом, на пол. Она попыталась подняться, но это ей не удалось.
— Ложись на спину, шлюха, расставь ноги и покажи свою "дырку"! — Мужчина, брезгливо, пнул ногой в бок, сидящую на полу мать.
Женщина, покорно, выполнила приказ. Она легла на пол, лицом вверх, задрала подол рубашки на надутый живот, широко развела ноги и руками раздвинула большие, скользкие от смазки, срамные губы. Она, со стыдом, наблюдала, как её жестокий сын, обошёл вокруг неё, осматривая и зло улыбаясь. Старуха вздрогнула, когда палач провёл хлыстом по её раскрытому влагалищю. Она еле сдержалась, от того, чтобы не сжать ноги, пот прошиб её. Не понятно почему, но именно это прикосновение возбудило пожилую женщину.
— А теперь, старая корова, ты должна поссать! — Голос сына, был как удар хлыста. Старуха растерялась, она не сразу поняла, чего от неё хотят, но пинок в бок, привёл её в чувство. Сгорая от стыда, и в то же время, возбуждаясь всё больше и больше, он стала тужиться.
— Давай, бабка, выдай струю! — Садист поставил ногу на полный живот своей матери и надавил. Наконец, с шумом, между ног старухи брызнула сильная струя жёлтой мочи. Пожилая женщина мочилась долго со стоном, её мучитель не выдержал, и, распахнув халат, стал мочиться на грудь и на лицо своей матери.
Старуха, с трудом, поднялась с пола и встала перед Хозяином, в ожидание приказа.
— Ты смотри, тварь, что ты наделала! Обоссала весь пол! За это, с тобой, сучка, что надо сделать? Отвечай!
— Накажи меня, Хозяин. — Покорно, проговорила старуха.
— Посмотрим, чем же мы тебя, старая корова, накажем? — Она облегчённо вздохнула, когда Хозяин отложил хлыст.
— А, вот, нашёл! — Мужчина достал из кармана халата, кожаный, брючный ремень, и помахал им перед лицом испуганной старухи. — Что застыла, тварь?! Задрала рубаху, опёрлась о табуретку, отклячила жопу, сука!
Всхлипывая, пожилая женщина, послушно, опёрлась двумя руками о табуретку, подняла подол рубашки на поясницу и прогнулась, подняв свой многострадальный зад.
Почти не замахиваясь, Хозяин резко хлестнул старуху по ещё красному, с бардовыми рубцами, оставшимся после предыдущей порке, заду. Жертва вскрикнула, и попыталась поджать ягодицы.
— На место, тварь! В позу, скотина! — Садист снова хлестнул старуху. Он сёк свою пожилую мать и возбуждался всё больше и больше. Её крики и стоны, а ещё больше, вид её голого, покорного, тела, корчившегося под его ударами, настолько возбудили его, что он остановился.
— Ладно, сучка, пока хватит, — он смахнул пот со лба. — Поставь две табуретки рядом, а сама, брюхом на стол, тварь!
Старуха почти сразу сообразила, что от неё хотят. Она, всхлипывая от боли и унижения, поставила две табуретки перед столом, потом, встала на них, на колени, а руками опёрлась о стол. Подойдя к холодильнику, Хозяин взял и поставил на стол лоток с маслом, и, ножом, порезал масло на небольшие продолговатые куски. Мужчина снял халат и подошёл к своей, стоящей "раком" на табуретках, покорно ожидающей, матери. Движением ноги, он раздвинул табуретки, заставив свою жертву, шире раздвинуть ноги. Закинув подол рубахи ей на спину, садист, не обращая внимания, на стоны старухи, сунул два пальца в её раскрытое влагалище.
— Да ты, шлюха, уже вся скользкая! — Удивлённо проговорил он, вытирая пальцы о рубаху женщины. — Что, сучка похотливая, нравится?! — Он шлёпнул старуху по красному, горячему заду.
— Нравиться, Хозяин! Нравиться! — Всхлипнув, простонала пожилая женщина.
— Значит и это тебе понравиться, тварь! — С этими словами, садист стал брать из лотка холодные куски сливочного масла и запихивать их во влагалище и задний проход своей матери. От неожиданности, пожилая женщина вскрикнула и попыталась убрать зад, но несколько, болезненных, шлепков, заставили её смириться, она лишь стонала и корчилась от боли.
*****
— Ну вот, а теперь, старая корова, можно и развлечься. Ну-ка, шлюха, прогнись! — Приказал Хозяин, вытирая руки о рубашку и спину своей жертвы.
Вставив член в скользкое влагалище матери, он стал резкими толчками сношать её. Ему нравилось смотреть, как после каждого толчка, по её полному, дряблому телу, побегают волны. Но впереди, его ждало другое удовольствие. Оставив влагалище старухи в покое, садист поднёс возбуждённый член к её, красному, раздражённому анусу. Пожилая женщина вскрикнула, когда член её сына, разрывая её надвое, вошёл в её зад. Задний проход матери был не так растянут и не такой скользкий как влагалище. Хозяин сношал свою жертву с такой яростью, что не заметил, как пожилая женщина испытала сильнейший оргазм. После этого, она, без сил, распласталась на столе. Схватив мать за волосы, палач так оттянул её голову назад, что женщина, со стоном, сильно прогнула спину. Наконец мужчина кончил и отпустил свою обессилевшую жертву.
Старуха рухнула на стол. Надев халат, мучитель повернулся к измученной женщине:
— Подотрёшь здесь, тварь, наведёшь порядок и подмоешься, а то, от тебя сукой несёт. Жду тебя, сучка, через двадцать минут. — Помахивая ремнём, Хозяин ушёл, оставив после себя, оттраханную во все дыры пожилую мать, распластанную на столе.
Первое, что увидела пожилая женщина, войдя в комнату, был Хозяин, щёлкающий кожаным ремнём. Её руки послушно полезли под подол рубашки. Не поднимая глаз на своего мучителя, старуха, покорно, спустила перед ним, до колен, трусы.
— Хоть что-то запомнила, тупая корова. Ты, тварь, опоздала на семь минут, и за это будешь наказана. Я прав?!
— Да, Хозяин. Накажите меня, дуру старую. — Тяжело вздохнув, покорно, проговорила женщина.
Мужчина взял поводок и стал, не спеша накручивать его на руку, старуха, как заворожённая, следила за его руками.
Неожиданно, Хозяин, резко поднял руку, с намотанным на неё поводком, вверх. Ошейник сдавил горло пожилой женщины, и она, задыхаясь, встала на цыпочки.
— Руки в стороны, тварь! — Скомандовал палач. Садист стал избивать ремнём, стоящую на цыпочках, с раскинутыми в стороны руками, задыхающуюся старуху. Он бил её по полному животу, по обнажённым, сползщей рубахой, отвислым грудям, по белым ляжкам и бёдрам. Его жертва, сдавленно хрипела и корчилась под ударами. Избиение продолжалось несколько минут. Наконец, мучитель отпустил поводок, и избитая старуха медленно опустилась на пол, сдавленно рыдая.
Хозяин сел в кресло и закурил. Он курил и смотрел на свою жертву.
— Подойди ко мне, сучка! Быстрей, корова! — В его голосе слышалась угроза. Старуха, со стоном, медленно поднялась с пола и подошла к своему мучителю.
— Ближе, бабка! Ближе! — Он поднял подол рубашки своей жертвы.
— Раздвинь ноги, сука! — Садист, быстрым движением, вставил два пальца во влагалище своей матери. Пожилая женщина, от неожиданности, охнула и сжала ноги.
— Раздвигай, тварь! А то, накажу! — Старуха, покорно раздвинула ноги, подчиняясь своему сыну. При этом, от стыда и унижения, она снова стала возбуждаться. Мужчина несколько раз вытаскивал и засовывал пальцы во влагалище старухи.
— А ведь тебе, сучка, это нравиться! — Сказал он, вытирая скользкие от смазки пальцы о её рубашку. — Нравиться? Признавайся, старая шлюха!
— Мне нравится. — Срывающимся голосом призналась старуха своему сыну. И от этих слов, произнесённых вслух, она ещё больше возбудилась.
— Никогда бы не подумал, что ты, бабка, такая похотливая тварь! Ну, ладно, а теперь, сука, благодари меня, твоего Хозяина! — Мужчина встал с кресла.
Встав на колени перед своим сыном, пожилая женщина замешкалась, за что, сразу, получила пощёчину. Поднявшись с пола, оглушённая, она попыталась спустить с Хозяина трусы, за что снова оказалась на полу. Взяв свою мать за волосы, мужчина заставил её подняться и прислонил её голову к своему паху.
— Сначала, сучка, заслужи!
Старуха тыкаясь губами в пах сына, нашла, через трусы его полувставший член. Она стала сосать его через ткань трусов, пропахшую табачным дымом и его мочой. Через несколько минут, Хозяин разрешил ей снять с него трусы и отсосать как следует.
Остаток дня, Хозяин развлекался тем, что, выпив возбудитель, "охотился" на свою мать. Что бы она не делала, садист появлялся перед ней, и, не давая ей опомниться, порол, бил, а потом и зверски, безжалостно сношал её. На ночь, оттрахав, и, помочившись на старуху, он привязал её к батарее. Утром, он пощёчинами разбудил свою жертву. Пожилая женщина, ещё сонная и оглушённая, открыла глаза. Увидев, перед лицом, полувставший член сына, покорно, открыла рот. Оттрахав старуху в рот, Хозяин встал над ней, и начал мочиться на неё.
Пожилая женщина вошла в комнату, удар в лицо оглушил её. Оглушённая старуха, рухнула на пол. Она попыталась подняться, но тяжёлая нога Хозяина прижала её к полу.
— Лежать, сучка! Руки в стороны, тварь! Ноги раздвинь, корова!
Встав над лежащей на полу жертвой, садист, неожиданно, ударил её, стопой ноги, между ног. Старуха взвыла от боли. Отставив другую ногу, мучитель стал бить свою пожилую, раскорячившуюся у его ног, мать, ногой по промежности. Старуха, после каждого удара, вскрикивала и корчилась от боли. Через несколько минут, палач склонился над жертвой. Он рукой провёл по промежности старухи, вставил палец ей во влагалище. Поднявшись, мужчина, зло, усмехнувшись, пнул ногой женщину в бок.
— Да ты, сука, вся мокрая! Что, тварь, нравиться?! — С этими словами, он снова ударил старуху ногой между ног. Мужчина был доволен, он добился своего, теперь, его мать не просто страдала, но ещё и возбуждалась от этого. Когда Хозяин перестал бить её, старуха уткнулась лицом в пол и зарыдала, несмотря на боль, между ног и внизу живота, она возбудилась.
— Вставай, старая шлюха, вставай! — Схватив рыдающую женщину за волосы, он заставил её встать на ноги: "Ты что, сука, не слышала, что я сказал?!"
Держа свою жертву за волосы, садист ударил её по щеке.
— Не надо! Не надо! — Застонала старуха, пытаясь, рукой прикрыть лицо.
— Ах ты, тварь! — Мучитель стал давать пощёчины своей матери с удвоенной силой. Оглушённая женщина не сопротивлялась, её голова, безвольно дёргалась от ударов.
Палач прекратил избиение и посмотрел на свою оглушённую мать, крепко держа её за волосы. Старуха почти не стояла на ногах, её колени подгибались, лицо горело, рубашка сползла, почти обнажив отвислую грудь.
— Ну что, сука, ты будешь послушной?! — Он сильно дёрнул мать за волосы.
— Я сделаю всё, что прикажет Хозяин, — прохрипела пожилая женщина.
— Громче, тварь! — Садист снова дёрнул женщину за волосы.
— Я буду послушной! — Со стоном, почти прокричала старуха.
— А теперь, сучка, раздевайся!
Держа свою мать за волосы, мучитель наблюдал, как его измученная избитая жертва, с трудом удерживаясь на ногах, снимает с себя трусы, а потом, стягивает с себя намокшую от пота и прилипшую к измученному телу рубаху. Садист отпустил волосы своей матери, и та, без сил, рухнула на пол. Мужчина пнул голую старуху в бок. Пожилая женщина попыталась подняться, но снова, со стоном, распласталась у ног своего мучителя.
— Ну ладно, старая корова!
Садист принёс с кухни табуретку, затем, войдя в свою комнату, он достал из тумбы кожаные трусы с закреплённым на них, большим, шипастым "членом-насадкой". Натянув трусы, он вставил свой член в узкие внутренности насадки, и смазал насадку кремом-смазкой. Войдя в комнату, он склонился над, распластавшейся на полу, пожилой женщиной. Перевернув обессиленное тело своей жертвы, он подхватил его подмышки и подтащил к табуретке. Мужчина, с трудом, положил тело старухи спиной на табуретку. Её тело, безвольно перегнулось через неё.
— Ну, нет, так дело не пойдёт! — Садист вышел из комнаты, а когда вернулся, в руках у него был тёмный прибор с проводами и прищепками на концах проводов. Хозяин вставил вилку в розетку, а, затем, защемил большие, тёмные соски своей матери прищепками с проводами. Пожилая женщина застонала от боли. Мужчина опустился на колени, сильно развёл ноги своей жертвы в стороны и, поднёся "член" к входу во влагалище, стал медленно вводить его. Старуха слабо застонала, когда "член" упёрся во что-то твёрдое внутри неё.
— А теперь, старая шлюха, подёргайся!
Садист нажал кнопку. Удар тока потряс тело женщины. Вскрикнув от боли, жертва изогнулась на табуретке.
— Давай, старая корова! Давай, шевелись!
Старуха, опёрлась руками о пол, и, приподнимая и опуская свой зад, стала "подмахивать" своему жестокому сыну, вскрикивая и корчась от ударов тока.
— Давай, бабка, давай! Шевели жопой! — Покрикивал садист, входя в раж. Он снова и снова вонзал насадку в матку своей пожилой матери, снова и снова давил на кнопку с наслаждением наблюдая, как её тело корчится и извивается от боли, а её крики и стоны, ещё больше возбуждали его, доводя до экстаза.
Неожиданно, старуха вскрикнула, её тело изогнулось, напряглось, струя мочи брызнула на мужчину и судороги сильнейшего оргазма стали сотрясать её измученную плоть. Хозяин, отпрянул от своей жертвы, насадка выскользнула, и, пожилая женщина, без чувств, упала на пол.
— И это, радует, — констатировал он, с трудом переворачивая старуху. Сняв прищепки и убрав прибор, мучитель вернулся к своей жертве. Он снова положил её на табуретку, но теперь, лицом вниз, и так, что зад пожилой женщины оказался высоко поднят. Склонившись над ней, садист, руками, сильно развёл ягодицы старухи. Густо смазав, кремом-смазкой её красный, и без того блестевший от смазки и выделений, растянутый анус, он стал медленно вводить в него свой член-насадку. Когда насадка вошла наполовину, мучители так же медленно вынул её из заднего прохода своей жертвы. Эту процедуру, он проделал несколько раз, пока по краям ануса старухи не выступила белая смазка.
Пожилая женщина пришла в себя, и, почувствовав боль в заду, застонала. Зло усмехнувшись, садист ввёл насадку в задний проход своей измученной матери и сильно надавил. Преодолев последнюю преграду, шипастая резина вошла в прямую кишку женщины. Старуха вскрикнула и изогнулась от боли. Не обращая внимания на стоны и крики своей жертвы, мужчина стал безжалостно сношать свою мать в задницу, все, ускоряя и ускоряя толчки, всё глубже и глубже проникая в неё. Постепенно, крики старухи перешли в похотливый стон, и она, не смотря на боль, стала подмахивать задом, стараясь получить удовольствие от этой жестокой ебли.
*****
— Дальше ползи, тварь!