Старуха взвыла от боли, но похоть была сильнее, и она продолжала насаживаться на "дидло". Постепенно боль и похоть, слились в одно, единое возбуждение. Садист продолжал избивать свою мать, хвосты плети безжалостно терзали груди, живот и ляжки пожилой женщины. Но теперь, боль, лишь усиливала возбуждение и тело старухи снова, и снова сотрясали сильнейшие оргазмы.
Отложив плеть, мужчина убрал "дидло" и отвязал старуху от кровати.
— Вставай, шлюха, хватит балдеть!
Со стоном, пожилая женщина села на край кровати и испуганно посмотрела на своего мучителя. Но стоило ей сесть, как она сунула руку себе между полных, потных ляжек и стала раздражать свою промежность. Удар плети ожёг спину старухи. Она вскрикнула, но продолжала манструбировать, её глаза закатились, и, несмотря на удары плети, пожилая женщина кончили и, сотрясаемая судорогами оргазма, сползла на пол.
— Ах ты, похотливая тварь! — Мужчина безжалостно пнул скорчившуюся на полу старуху. Схватив её за волосы, он заставил пожилую женщину подняться. Опустив крюк, мучитель пристегнул к нему руку своей жертвы. Зажужжала лебёдка и старуха, встав на цыпочки, буквально повисла на руке посередине комнаты. Мужчина, посмотрев на свою жертву, повесил плеть на стену и взял хлыст. Раздался хриплый стон, садист обернулся, изогнувшись, пожилая женщина продолжала манструбировать.
— Ах ты, ненасытная тварь, всё дрочишь?! Дрочи, сука! Дрочи! — При этом, палач стал избивать хлыстом свою возбуждённую мать. Хлыст безжалостно жалил пожилую женщину. Мучитель "щёлкал" хлыстом то по отвисшим грудям, то по ляжкам, то по животу. Старуха вскрикивала и корчилась от боли, но продолжала дрочить, а её сын, всё бил и бил, свою похотливую мамашу. Наконец, после очередного дикого оргазма, пожилая женщина бессильно повисла на крюке.
Палач привёл свою жертву в чувство и отстегнул от крюка. Пожилая женщина, без сил, опустилась на пол. Склонившись над кроватью, мужчина опустил боковые полки, оставив центральную. Повернувшись к своей жертве он поставил перед ней ведро.
— Мочись, тварь! Быстро мочись, сука! — Старуха присела над ведром.
— Давай, бабка, пусти струю! Ляжки раздвинь, корова! Тужься, сука! Тужься!
В ведре зажурчало, и пожилая женщина, красная от стыда продолжала мочиться в ведро, под пристальным взглядом своего взрослого сына.
— А, теперь, тварь! Пошла на кровать! Быстро! Быстро! — Мужчина стегнул старуху по отвислому заду. — На брюхо, сука! На брюхо ложись, корова!
Пожилая женщина животом легла на кровать. Садист привязал её руки, а потом и ноги к спинкам кровати, при этом, ноги старухи, оказались сильно разведены в стороны, и она, лёжа на кровати была похожа на раздавленную лягушку. Поглядев на распятую на кровати женщину, мужчина зло ухмыльнулся и склонился над столом, с разложенными на нём искусственными членами и смазкой. Выбрав вибратор, он густо смазал его поверхность смазкой-возбудителем и, повернувшись, стал медленно приближаться к своей жертве. Пожилая женщина испуганно смотрела на приближающегося мучителя.
— Что, бабка, страшно? Ну, ничего, сейчас тебе, тварь, будет хорошо!
Склонившись над телом распятой женщины, мужчина раздвинул её ягодицы и, немного поводив вибратором между ягодицами своей жертвы, резко задвинул его ей в анус. Старуха закричала и выгнулась от боли. Палач, не обращая внимания на крики и стоны своей жертвы, продолжал безжалостно сношать её вибратором в задний проход. Пытка продолжалась около получаса. Мужчина то сношал женщину вибраторами, то, сменяя плети, избивал её. При этом старуха испытала несколько оргазмов. Наконец, устав, палач освободил свою жертву и вышел из комнаты.