На другой раз через несколько дней уже никаких болезненных ощущений не было, было очень приятно.
Еще через несколько наших "свиданий" , после принятия душа и взаимного сосания гениталий, Борис, улегшись на кровать, предложил:
— Вадик, если ты хочешь ебаться, то должен сначала поласкать своего партнера, как делаю я. Полижи язычком мою попочку. Не бойся, я же подмылся.
С этими словами он раздвинул свои булки, и моему взору открылся его, обросший черными курчавыми волосами, анус. Кожа вокруг него была намного темнее, чем на его ягодицах, шоколадного, почти черного цвета.
Я сидел рядом с Борей, со страхом смотря на его раскрытое очко, не решаясь сделать, что он мне предложил. Лизание жопы по тогдашним детским, пацанячим понятиям считалось большим западлом. Хотя к тому времени я сосал его член и даже глотал его кончину, но решиться полизать его жопу никак не мог. Наконец я нагнулся, нерешительно приблизил лицо к его заду и осторожно начал лизать. Пахло мылом, а вкуса никакого не чувствовалось. Сначала я старался не подходить близко к дырке, но потом, все-таки, коснулся ее языком. Это было интересно! Я начал обильно слюнявить дырку, стараясь, по совету своего друга, протолкнуть в нее язык. Не сразу, но мне удалось раздвинуть сфинктер и просунуть в него кончик языка. Боря застонал. Так продолжалось минуту, может две — не помню. Потом Борис, смазав вазелином мой писюн, засунул его в свою дырку: и все опять повторилось.
В то лето мы с удовольствием занимались "этим" часто, при каждой встрече, не боясь "запалиться". Я никак не мог насытиться своими новыми ощущениями и очень скучал по другу, когда мы с родителями уехали на месяц в отпуск. Я познакомился с родителями Бори, стал как бы членом его семьи. Мои родители тоже знали Бориса, относились к нему хорошо, знали о нашей дружбе, о том, что я хожу к нему в гости, не догадываясь о наших более чем близких отношениях. В те времена никто "про это" не говорил, не писали в СМИ, потому что в СССР нет даже секса, а "такое" представить нельзя было даже в самом дурном сне.
Начался учебный год, и я пошел в 3 класс. Наши встречи стали редкими, потому что мы учились в разные смены, Боря готовился к экзаменам и продолжал встречаться с Мариной, к тому же у нас стало больше тренировок и свободного времени оставалось очень мало, но мы все равно встречались и играли в свои игры на протяжении всего года.
Весной следующего года мне исполнилось 10 лет, и пришлось на практике применить уроки, полученные у Бориса. В апреле или мае, когда уже было тепло, но еще не было изнуряющей жары, мы гуляли с одноклассником Сашей в роще-лесопосадке за нашим домом, где два года назад играли в "казаков-разбойников" с Игорьком и компанией. Сашка — высокий, симпатичный мальчик с весьма приятной внешностью, большими серыми глазами и стройной фигурой. Он был нашим отличником, правильным и очень прилежным мальчиком из хорошей интеллигентной семьи. Моим близким товарищем он не был, мы до этого никогда с ним не дружили и особо не общались, просто учились в одном классе. В тот день мы случайно встретились на улице, и пошли погулять в рощу.
Увидев те кусты, где меня "пытали" в тот раз, на меня нахлынули сильные воспоминания, от которых внизу живота что-то зажглось, и мой писюн самопроизвольно встал, и мне непреодолимо захотелось трахаться. Боря куда-то в это время уехал из города. Вокруг не было ни души, и я предложил Саше "поиграть в волшебную флейту".
— А как это? — поинтересовался Сашка.
— Сейчас покажу, это взрослая и секретная игра. Только сначала я тебе, потом ты мне. И никому ни слова! Идет?
— Идет! — согласился ничего не подозревающий Саша.
Мы отошли за кусты, я встал перед ним на колени, одним махом стянул с него тренировочные штаны вместе с трусами и, взяв в рот его мягкий, висячий членчик, начал сосать. Сашка обомлел от такого и ничего не мог ни сказать, ни сделать.
Я оттянул крайнюю плоть, обнажив его головку, и стал языком ее обрабатывать. Это был второй пенис, побывавший у меня во рту. Сашкин писюн был кисловато-солоноватым на вкус и имел какой-то непривычный запах, в отличие от Бориной елды, которая почти не имела ни вкуса, ни запаха. При "играх" с Борей мы всегда предварительно мыли свои гениталии. Здесь же все произошло экспромтом, и никто не мог помыть свои достоинства.
Постепенно пиписька его стала набухать и стала совсем твердой. Я вытащил ее изо рта и пальцами немного погонял туда-сюда шкурку. По сравнению с Бориной елдой и даже с моим писюном, Сашкин членик был совсем детским, наверно, не более 7-8 см в стоячем виде и чуть толще мизинца. Он легко целиком помещался в мой ротик. Но яйца его были очень крупными для его возраста, несоразмерны с его достоинством. Сашка продолжал стоять как парализованный.