Она повесила трубку, и я зарыдал во весь голос. Я чувствовал себя брошенным и никому не нужным. Из всех людей я нужен был лишь Тэмми и Брэду. Да и то как вещь, а не как человек.
Вскоре Госпожа поднялась на ноги и отошла ненадолго. Когда она вернулась, мою промежность внезапно обожгла острая боль — Госпожа хлестнула меня по яйцам жокейским стеком.
Я завыл от боли, дёргаясь ещё сильнее, чтобы освободиться. Тут же она ударила меня по яйцам ещё раз, а потом ещё и ещё. Боль захлестнула всё моё тело. Я орал так, что было слышно даже из-под кляпа, пока пылающие от боли яйца подвергались всё новым ударам.
Наконец она остановилась и произнесла:
— Это лишь часть наказания, которое ждёт тебя за непослушание.
Затем, к моему облегчению, она приспустила трос, и я смог выпрямиться. Госпожа отстегнула трос от моих наручников и встала передо мной, держа в руках стек.
— На колени, червяк, — скомандовала она. — Лицом в пол.
Яйца всё ещё ныли после порки, и я кое-как опустился на колени. Но Тэмми это показалось слишком медленно, и, хлестнув меня по лицу, она закричала:
— Когда я что-то приказываю, выполнять надо сразу же!
Щека вспыхнула болью от удара, и челюсть, распяленная кляп-кольцом, снова заболела. Но я подчинился её приказу, встав на колени и уперевшись лбом в пол. Я слышал, как она обходит меня кругом. Через пару минут она ласково потёрла мой зад стеком и сказала:
— Вот так ты должен приветствовать каждого человека — молча, на коленях, согнувшись в три погибели. Плюс это единственная поза, в которой тебе разрешается быть, пока тебя не используют. Шевелиться можно, только когда разрешат. Всё ясно, червяк?
Всё ещё в страхе перед стеком в её руках, я кивнул.
Она села на краешек узкой кровати у дальней стены и приказала ползти к ней. Затем Госпожа легла на спину и раздвинула ноги.
— Лижи меня, червяк.
Я высунул язык из кольца своего кляпа и наклонился к киске Госпожи. Мой язык раздвинул её половые губки и быстро нашёл клитор. Я слышал, как она стонет надо мной, пока я ласкал языком её пуговку. Я лизал её всё быстрее и быстрее, пока она наконец не закричала в мощном оргазме. Я чувствовал, как член у меня встаёт от того, что я дарю своей Госпоже столько удовольствия. Я хотел её, и был уверен, что эрекция продержится настолько, чтоб выебать её, если представится такой случай.