К десяти годам девочки меня интересовали всё больше и больше, особенно, после того, как со мной остался ночевать папка, и ночью он смотрел "Плейбой", а я делал вид, что сплю.
В пятом классе я подружился с мальчиком Антоном. Мы с ним часто гуляли вместе, и обсуждали куда надо совать девочке письку. Потом мы с ним придумали новое занятие — рисовать. Мы рисовали одетых или топлесс девушек. Он рисовал лица и груди, а я специализировался на ножках и попках. Наши творения мы называли "плебей" по аналогии с "плейбой". Антон, наверно, тоже был ранним мальчиком.
В классе я пользовался популярностью у девочек: постоянные переписки, записки и прочие безобидные шалости, ну, иногда, юбочки задирал. В шестом классе, мы с Антоном стали гулять с девочками. Ходили в кино, пили колу и всё такое. Из класса мне больше всех нравилась девочка по имени Даша. У нас это было взаимно. И вот однажды мы с Антохой, после школы навязались проводить её до дома, хотя она против и не была. Когда мы пришли к ней домой, она пошла в свою комнату переодеваться и сказала "не подсматривать!". Это прозвучало, как побуждение к действию. Мы с Антохой пялились в щель под дверью, но ничего кроме голеньких ступней не увидели. О! Как бы я хотел оказаться там — за дверью. Мой писюнчик колосился от моего воображения. Она вышла из комнаты, на ней было одето голубое платьице и плотные тканые колготки. Когда мы пошли на второй этаж, я, как истинный джентльмен, пропустил даму вперед. Лестница была металлическая винтовая, и я уютно устроился под ней и стал смотреть, как Даша поднимается по лестнице, вернее ей под юбку. Колготки были плотными, и там ничего не просвечивало, но я был очень возбужден тем, что видел. Мне очень нравились её стройные ножки и кругленькая попка. В те секунды мой разум помутился точно так же, как тогда, пять лет назад, когда я гладил Аню. Когда я пришел домой, мне так хотелось с кем-нибудь поделиться, но увы. Тогда у меня был компьютер "Спектрум", я сел за него и стал описывать только что пережитое. Руки дрожали от перевозбуждения. Тогда мне тоже плохо спалось.
После того случая, когда я в очередной раз остался дома один, я решил заняться самым любимым делом. Достал любимые журналы и начал их в миллионный раз перелистывать. Мне пришла в голову замечательная идея — раздеться. Мне очень нравилось моё тело, моя попка и моя, стоящая на самого себя, писька. Я крутился перед зеркалом, любуясь собой, около часа, потом не выдержал и надёргался.
Через два-три дня, я снова остался дома один (мать работала в смены) . Как только дверь захлопнулась, я начал раздеваться. Я, а вернее, моё тело и писька, мне так нравились, что я залез на подоконник и встал в полный рост. Конечно же, я быстро засмущался и слез. Моё перевозбуждение мне не давало покоя. Надо было что-то делать, но я не знал что. Я достал большое зеркало и отнёс его на кухню. Там, на голое тело, я надел фартук, подошел к плите и любовался собой — "голеньким поваром". Мне так понравилось переодеваться, и я вспомнил про Дашу и её колготки вид снизу. "Замечательная идея" — подумал я, "переодеться в Дашу". Я залез в шкаф и начал доставать мамино бельё: колготки (чёрные, белые, телесные) , лифчик и короткую юбку (чуть выше колен) . Перемерил всё! Мне это занятие так нравилось, что незаметно пролетели часа два, и в голову пришла ещё более гениальная идея — накрасить губы помадой, нанести тени. Накрасился почти профессионально, на удивление. Я была прекрасна! Я даже забыл и про Аню и про Дашу. От возбуждения сердце готово было выпрыгнуть из груди. И я, спустив колготки до колен, начал изо всех сил дёргать. Оргазм был сильнейший — даже потемнело в глазах. Так я частенько устраивал своё собственное дефиле — приносил стол и ходил по нему, как по подиуму. А однажды, когда убирал мамины вещи на место, заметил: там, где была моя писька мокрое пятнышко. Я не знал, что это и не придал этому значения. Через пару дней, когда пошел в туалет, увидел у себя над писькой два чёрных волоска. Они мне так не понравились, что я их тут же выдернул.
Мне было так хорошо с самим собой, что я, таким образом, проводил всё своё время. Мне уже было лет тринадцать, когда я впервые в жизни посмотрел порно фильм. Я был просто поражен: сколько же я всего не знаю! У меня появилось новое занятие — я уходил в кладовку, брал плакаты со звёздами из "Огонька" и переводил их через стекло на бумагу. Затем "раздевал" их.
Однако, после порнушки, у меня возник вопрос: почему там, у мужиков, конец письки красный, а у меня там кожица, за которую я делаю себе хорошо. Когда я принимал ванну, я решил стянуть эту кожицу вниз. Писюн стоял, поэтому это оказалось не так-то просто. Кожица полотно облегала мою головку и растягивалась. Ощущение, откровенно говоря, не из приятных. Но когда я добился своего, и дотронулся пальцем до головки — точно волной накрыло! Это было что-то новенькое для меня. Я натянул кожицу обратно и снова спустил. Я повторил ещё раз пять и кончил. На моё удивление, из письки выпала капля чего-то белого. Мне понравилось делать себе хорошо по правильному — легче, да и "хорошо" наступало быстрее.