Я была права, когда думала, что он не остановится и в городе. Так и случилось. Мои бра-тья были в том возрасте, когда на улице проводят намного больше времени чем дома, а потому возможностей у отца было хоть отбавляй. Правда, он осторожничал и это много раз меня спасало. И все равно моя жизнь необратимо изменилась. Я не впала в депрессию. Не знаю почему. Я никогда не была кисейной барышней, а мой отец никогда не был лас-ковым и заботливым. Не было никакого резкого перехода от полного счастья к кошмару. Просто в мой повседневный, уже ставший привычным кошмар были введены кое-какие изменения и дополнения. Так сказать, поправки к закону: Если попробовать отключится, то иногда мне даже удавалось забыть. И все же что-то я потеряла там, в этом домике. Ос-татки иллюзий?
Я раздружилась со всеми своими подружками. Мне стало трудно находится в их общест-ве. Почти у всех у них тоже были проблемы в семье, но разве это были проблемы?! Я ста-ла замечать, что к некоторым из них, самым нормальным и счастливым, я стала испыты-вать такую сильную зависть, что она граничила с ненавистью. И все же именно с ними я дружила дольше всех, приходила в их дом и тайком представляла, что это семья — моя, что это — мой дом, а подружка сейчас уйдет, туда, и пусть ей будет так же плохо. Вот только боль это приносило только мне, а подружка была так же весела и не могла понять, почему я дуюсь. Зато поворачивать ключ в замке моей квартиры после таких вот посиделок в чу-жом доме мне было в 2, нет, в 20 раз тяжелей. И я это прекратила. Все прекратила и обор-вала все связи.
Я нашла очень действенное лекарство от наступившего одиночества — я стала читать. Это пожалуй был единственный выбор, потому как радио у нам отсутствовало принципиаль-но, а телевизор появлялся и исчезал слишком часто, чтобы к нему привыкнуть. Отец то его пропивал, то разбивал, то в пьяном угаре дарил другу. Через некоторое время он поку-пал новый, торжественно водружал его на место и какое-то время обращался с ним очень бережно. А потом все повторялось: В общем, оставались мне только книги. Я прочитала почти всю библиотеку. Но читала я кое что и такое, что по определению нет в обществен-ных библиотеках — порно журналы. Благо из-за двух подростков братьев в доме их было хоть отбавляй. Раньше я просто обходила их стороной. Не интересно мне было, не про меня. Но с некоторых пор эта участь, так сказать, меня настигла. И вдруг стало интересно. Я очень внимательно разглядывала эти картинки, читала про строение половых органов. Черт, я раньше даже не знала, что такое влагалище. Не знала, а ведь пользовалась, вернее им во всю пользовались. Как бы там ни было, в этом предмете я точно поднаторела. Я стала очень образованной девочкой:
А между тем, время шло. После первых месяцев бурного интереса ко мне со стороны отца и соответственно практически ежедневного траха, его пыл немного поугас, и теперь он даже ходил к другим женщинам и мог по несколько недель меня не трогать. Потом оче-редная баба его бросала и он опять активно переключался на меня. Не знаю, почему он так поступал. Мне хотелось бы думать, что он боролся со своим влечением ко мне и потому заводил женщин, как бы стараясь меня забыть. А может быть он просто не воспринимал меня как заслуживающего внимания партнера, и я была для него просто дыркой, которую можно заткнуть членом, если на данном этапе член бесхозный. Может быть была и дру-гая причина, но меня, если честно, не так уж и волновала его мотивация.
Отец не особо отличался фантазией в сексе. Но вскоре даже ему надоела монотонность наших "любовных" утех. Он стал их разоображивать. Надо сказать весьма оригинально. Ну, например, он зачастил меня купать, типа я сама не в состоянии. Делал он это не спе-ша, с расстановкой. Намыливал, тер меня мочалкой, не забывал ощупать и залезть во все мои дырочки. Кончалось это вполне в его духе — обычно он снимал штаны и сам себя под-рачив, кончал на меня, голую, сидящую в ванне.
Потом, он вдруг воспылал неуемным интересом к моей успеваемости в школе. А я, между прочим, этой самой успеваемостью особо не отличалась. Он решил "серьезно" взяться за это дело. И взялся — за ремень. Причем, он почему-то был уверен, что для пущей дейст-венности это средства, я обязательно должна быть абсолютно голой стоять рачком, отто-пыривая свой зад, пока он меня хлещет. Особо он ремнем не увлекался, потому само нака-зание я переживала довольно легко. Вот только картина моего красной попки после про-цедуры его очень возбуждала и он, разумеется, не стесняясь трахал меня, видимо для за-крепления урока. А вот это было больно. Ну что поделаешь. Я старалась относится к это-му по-философски. Изо всех сил старалась.
Однажды дошла очередь и до минета: Я готовила завтрак, а он сидел тут же за столом и потягивал крепкий кофе. Меня его присутствие надо сказать, нервировало. Особенно этот его взгляд. Я уже его знала и умела определять — он что-то задумал.
— Юлька, иди сюда. — позвал он. Я как послушная девочка посеменила к нему. Стала ря-дом. Он внимательно на меня посмотрел. — Я хочу кое чему тебя научить.
С этими словами он расстегнул ширинку и достал свой член, еще практически не подаю-щий признаков жизни:
— Понимаешь, мужикам нравится когда его сосут.
— Сосут? — тупо переспросила я. В первый момент я не поняла о чем он. Но тут же вспом-нились все эти картинки, где красивые грудастые женщины целуют и берут в рот члены у мужчин. Откуда-то всплыло и слово. — Ааа, минет. .
— А ты откуда знаешь? — нахмурился отец. Я струхнула, у него был сдвиг на почве ревно-сти. Поспешила ответить:
— Читала про это в пашкином журнале.
— Да: ну ладно. — видимо ему сейчас было не до разборок. — Короче, правильно, минет. Так вот, я хочу, чтобы ты научилась его делать. Давай попробуем.