Раком… — уточнил Кирилл, снова перебивая Валерку.
— Да-да, именно так! Именно так, Станислав, именно так: поставив тебя, пьяного в жопу, раком, они, извращенцы эти, вмиг бы пристроились к тебе сзади, и… прощай, мужество! Здравствуй, новая жизнь…
— Ну, блин… я даже представил себе эту картину! — рассмеялся Кирилл.
— А чего представлять? Всякие же бывают случаи, — отозвался Валерка, глядя на безучастно сидящего Стасика. — Не у нас в посёлке, а вообще…
— Ну! Бывают… — снова засмеялся Кирилл. — Мы этой зимой на каникулах в Питер ездили… на десять дней — всякие там экскурсии и прочая галиматья… жили в гостинице — почти в центре города… ну, и вот: двух пацанов там застукали… за этим, бля, делом…
— Трахались, что ли? — Валерка, затянувшись, посмотрел на Кирилла.
— Не то что бы трахались, а… дверь они, видно, забыли закрыть, и девчонка одна — из нашей же группы — к ним вломилась… ну, и вот: вломилась она, а они, блин, голые… лежат на кровати, обнимаются — тискают друг друга, в губы сосутся… представь картину! Она им: "Мальчики, вы чего… ", а они ей: "Пошла нах отсюда!" Ну, она выскочила, как ошпаренная… понятно, что тут же рассказала своим подружкам, те — рассказали своим подружкам, и уже утром, на следующий день, все в нашей группе знали, что эти двое… чем, бля, они занимаются. А они, кстати, жили в номере двуместном — вдвоём, и нужно думать, что они делали там по ночам, если им уже с вечера хотелось — было всё это невтерпеж…
— Ей бы чуть позже войти… — усмехнулся Валерка. — Ну, и что дальше?
— А ничего! Пацаны эти… ну, которых застукали, были в нашей группе самые старшие — из выпускного класса, и никто ничего им сделать не мог… да и что им можно было сделать? Понятно, что за спиной у них пошушукались, помусолили этот случай… ну, и всё! Группа у нас была сборная — из разных классов… вернулись из Питера — у всех свои дела, свои проблемы… да и потом: кого сейчас этим удивишь? — Кирилл, затянувшись последний раз, бросил окурок себе под ноги.
— Ну, не знаю… у нас бы в посёлке, случись такое, птенчикам этим прохода б не дали! Хотя… — Валерка, не договорив — вслед за Кириллом сделав тоже последнюю затяжку, перевёл взгляд на Стаса, безучастно сидящего на скамейке. — Вот так-то, Стасик… твоё счастье, что это мы, а не какие-то извращенцы, рыщущие по ночам в поисках общедоступных попок… Ну, бля… что делать будем? — Валерка, толкнув Стаса в плечо, посмотрел на Кирилла. — Потащим его во двор?
— Ясно, что во двор! Не бросать же его здесь… — отозвался Кирилл. — А то и правда еще… извращенцы какие-нибудь…
— Вот-вот! Сыграют с нашим Стасом в попенгаган — и станет у нас, у правильных пацанов, на одного друга меньше, на одну подругу больше… Ты, Кирилл, как думаешь: позарятся на него извращенцы?
— Ха! Ещё как позарятся… — Кирилл, вновь подыгрывая Валерке, утвердительно кивнул головой. — Мальчик он симпатичный…
— И не просто симпатичный, а даже смазливый… — уточнил Валерка.
— Вот-вот! Я об этом же и говорю: мальчик он смазливый…
— Аппетитный… — подсказал Валерка, делая вид, что он внимательно — и даже не просто внимательно, а изучающе и оценивающе — рассматривает сидящего перед ними Стаса.
— Смазливый и аппетитный… — Кирилл, тоже глядя на Стаса и тоже делая вид, что он смотрит тоже изучающе, снова кивнул головой. — А это значит… что, Валера, это значит?
— Что? Что это значит? — Валерка, словно не понимая, перевел вопрошающий взгляд на Кирилла.
— А то и значит: именно таких, смазливых и аппетитных, любят всякие извращенцы — ставят их, как ты говоришь, на четыре кости…
— Вот! Стас, ты слышишь? Нам оно, конечно, без разницы, на сколько костей тебя поставят, а тебе, Стасик, придётся гардероб менять… и вообще: уйма денег будет уходить на всякую косметику…
— На вазелин… — подсказал Кирилл, с трудом удерживая смех.
— На косметику, на вазелин… — повторил Валерка, глядя на безучастно сидящего Стаса. — И потому мы, два твоих друга, бросить тебя здесь одного, со всех сторон доступного, в эту тёмную ночь никак не может…
— Точно!