На другом наброске я, подогнув ноги, сижу на постели, локтем опираюсь на высокую подушку. Симпатичная округлость грудочки выглядывает из-под руки. И выражение лица у меня такое задумчивое.
На третьем рисунке девушка с моим лицом стоит в полный рост, одна рука на талии, груди слегка опустились под своим весом. Глаза широко открыты и выражение лица весьма удивленное. А волосики на лобке неправильно нарисованы. У меня мохнатка большая, треугольником. А на рисунке растительность узеньким клинышком. Не подбритая, а именно узенькая.
Интересно, что ни на одном рисунке я не изображена в некрасивой позе с разведенными ногами и с выставленной на обозрение этой самой частью тела… киской или щелкой, говоря вежливо. До такого хулиганства Максим не опустился. Зачем он ко всем телам натурщиц мое лицо добавил? Ага. Может быть, вот в чем ответ.
На следующем рисунке голая девушка с моим лицом стоит боком и у нее выдается большой живот беременной женщины. Сильно торчит попка — неужели у меня такая? Интересно, во сколько же месяцев бывает такое пузо? И что этот рисунок значит? Он хочет видеть меня пузатой, беременной его ребенком. Пожалуй, это можно принять за приглашение вступить в брак. Представляю, он приходит ко мне свататься и вместо цветов вручает рисунок голой избранницы в интересном положении — хохма!
Дальше следовали отдельные наброски деталей: попки, спинки, ляжки. Поскольку лица нет, я не могу относить их на свой счет. И, наконец, акварельный шедевр. Та же я в голом виде, но в цветном изображении. Опять поджав ноги сижу на постели. На голом теле выделяется белизна незагорелых грудей с розовыми ореолами сосков, белый низ живота в контрасте с загорелым телом и темными волосиками на лобке. Вот и не правда, волосики между ног у меня не темные, а светлые, почти рыжие! Но как нарисовано лицо — удивленное и слегка обиженное!
Эта акварель мне настолько понравилась, что я ее украла в твердом намерении повесить дома над кроватью.
* * *
В конце одного из рабочих дней задержалась на работе, а Максим терпеливо ждет меня в своем жигуленке. Вылетаю из дверей офиса, бегу к машине и плюхаюсь на сиденье. Короткая юбочка неприлично задирается. Максим меланхолически курит и смотрит, как я поправляю подол.
— Приставал — не то спрашивает, не то говорит утвердительно.
— Пытался — отвечаю я — но я от него сбежала. Дай мне закурить, и поехали домой.
Максим достает пачку "женских" сигарет.
— Специально для тебя держу. И чего ты от него не уйдешь в другую фирму. Я же вижу, он на тебя смотрит, как кот на сметану.
Машина срывается с места, летит, шины визжат на поворотах.
— Легко сказать, — возмутился я — а где найду другую работу с такой зарплатой. Мне и одеться надо, и за квартиру заплатить. В отпуск хотела на Кипр съездить. Одинокой девушке не так просто найти приличную работу и вдобавок, чтобы никто к ней не приставал. Максим мрачно уставился на дорогу. Говорит, не поворачивая ко мне головы:
— Я тебе второй раз предлагаю, выходи за меня замуж.
Интересное дело: оказывается, он уже предлагал мне под него лечь и ляжки широко раскинуть. Пусть даже это будет в супружеской постели, "на законном основании", все равно не хочу. Представляю, как он щупает тити, снимает с меня трусики и наваливается, придавив весом своего тяжелого тела. Бррр!
Меня никогда не затрудняла работа по дому. Будучи парнем, я сам стирал, убирал квартиру. Даже готовить люблю. Эти обязанности замужней женщины для меня не в тягость. Однако, я и сейчас продолжаю чувствовать себя не девушкой, а парнем. Как же допустить, чтобы в меня воткнул член и ебал даже такой красавец, как мой Максим. Однако, Максим очень нравится девичьей половине моего естества. И целоваться с ним нравится. Когда он целует, я чувствую себя только девушкой, ЕГО ДЕВУШКОЙ. Голова кругом идет, от такой путаницы можно сойти с ума.
Не доезжая до моего дома, Максим останавливается.
— Посидим немного. На работе с тобой и поговорить некогда.
Он отстегивает наши ремни безопасности, притягивает меня к себе. Ну, все — сейчас будем целоваться. Максим находит мои полураскрытые губы, которые я уже научился (или научилась?) ему подставлять. Надолго приникает к ним, и я своим языком чувствую его язык. Наконец он оторвался. Платочком вытираю следы помады с его губ. Максим гладит меня по щечке, проводит пальцем по бровям — как приятно. Сейчас я чувствую себя девушкой и только девушкой! Я прижалась щекой к его ладони и поцеловала внутреннюю сторону запястья. Ощущаю, как тяжелеют, наливаются мои груди и твердеют соски. Но это моя тайна, Максиму ее знать незачем.
А Максим, будто догадался, кладет руку на мою кофточку, туда, где ее топорщит титька. Не мнет, не тискает, просто положил и ждет, как я на это отреагирую. Моя реакция предсказуема: убираю его руку со своей груди и перемещаю на его колено:
— Не надо, Максим.
— Нельзя, так нельзя. — Максим обнял меня за плечи и затих, только покачивает, будто убаюкивает…