продолжала щекотать мне живот, а я мог только визжать как дурак и больше ничего. Потом брат говорит Юле:
— Ну, теперь ты можешь Боре пощекотать его толстые ляжки,
может, он у нас похудеет немного, а то мама его уже ругает.
И он раздвинул мне ноги как можно шире. И при этом ещё усмехался, потому что и в трусах было слишком хорошо всё видно. Я вопил так, что у меня слёзы потекли, а Юля смеётся:
— Смотрите, смотрите, он у нас плачет!
А сама поднимается всё выше и выше. Потом она спрашивает:
— И дальше можно?
Брат отвечает:
— Само собой, но трусы тебе наверняка будут мешать, так что ты можешь их просто с него стянуть!
Я снова заорал:
— Нет!!!
Аня сказала:
— Послушай, Юля у нас в гостях, и мы хотим, чтобы ей было интересно и приятно, а кроме того, она ещё наверняка ни разу не видела голого пацана.
После этого брат поднял мне ноги высоко-высоко, так что Юля без всякого труда сняла с меня трусы, они полетели на пол, и все трое начали меня рассматривать. От стыда я чуть не сгорел!
Большего позора я не испытывал, когда 9-летняя девочка начала меня щекотать между ног, а мои брат и сестра всё время хвалили её и говорили, что она наказывает меня просто шикарно! Хотя, по словам Олега, вся процедура продолжалась каких-то 8 минут, мне они показались вечностью! И после этого я ещё должен был обещать, что буду хорошо себя вести. Сестра сказала:
— Если ты снова нам нагрубишь, мы сразу же позвоним Юле, она придёт и как следует тебя повоспитывает.
У меня было странное чувство: я именно хотел что-то такое сделать, чтобы меня снова наказали.
Потом мы пошли в кафе есть мороженое. Брат и сестра безостановочно хвалили Юлю, ругали меня за то, что я во время щекотки так плохо себя вёл, а потом Аня сказала:
— Это для Бори так полезно, что мы не будем ждать, когда он провинится, а просто в следующий вторник Юля к нам придёт, и мы снова потренируем его как следует. А ты, Юлечка, придумай ему кроме щекотки ещё какие-нибудь хорошие наказания.
Я сидел совершенно красный, но не сказал ни слова. .