— А: а-ай!!! — аж дёрнулись снова через шершавенький капрончик, зажатые в моих ладонях, чуть-чуть пухленькие такие вот бёдрыш-ки моей юной супруги, когда она почувствовала опять же вместе со мной, с какой же запредельной чувственностью ей пришлось и в этот раз продрать по головке моего перевозбуждённого фаллоса, уже перед тем, как я ввёл его ей снова, не задумываясь совершенно над тем, можно ли там или неможно, куда-то там глубоко — приглубоко аж прямо вот именно в матку!!!
— Тебе больно что ли, а? Рыбка ты моя сладенькая?! — спрашиваю я, чувствуя, что нахожусь у своей красивой пятнадцатилетней жены прямо аж в самой матке!!!
— Нет-нет, Коленька, ни капельки! Мне не больно: Правда!!! — смотрят на меня её выразительнейшие и огромадные прямо такие вот глазищи. — Я люблю тебя: милый мой!
Вот так вот: Понимать ведь надо: Раз она любит, то значит ей просто, ну вот не может никак быть больно! Хоть ты там танк ей в пизду сейчас вкати!!! Всё, детка, вытерпит! Зубы стиснет, впялится вот так вот на тебя, но вытерпит!!! И она, моя сладкая, как может меня своими глазищами сейчас в этом убеждает! Ну что ж, остаётся только лишь поверить ей и продолжать ебать её дальше! О, госпо-ди, да я уверен, вы даже и представить себе не можете, насколько всё же приятно-то становиться ебать девочку после именно таких её слов! Её пися уже не просто механически тупо ходит по твоему члену, она признаётся тебе своим безумно чистым-чистым и сладким таким скольженьем в любви!!!
Дарит тебе именно вот всё-всё то, чего ты так хотел от неё получить. Хотел ведь получить ту самую тупую именно девчёночью прямолинейность, с которой разложенная перед тобой соплячка пятнадцати лет, глядя для большей убедительнос-ти тебе в глаза, может "подрочить" тебе влажненьким и именно вот натуральным, живым — приживым, тёпленьким аж прямо таким вот до безумия мясом своей развернувшейся писечки?? Вот, вот поэтому-то она, деточка, тебе сейчас им и дрочит! Потому что любит тебя!!! Любит и в связи с этим даёт тебе чувствовать сейчас через свои честные девчёночьи глазищи, что при каждом введении твоего тугого члена ей в пиздятиночку, как и положено, аж прямо вот именно по яйца, ты ведь ещё к тому же и вводишь его ей где-то там, внутри, глубоко — приглубоко аж прямо вот именно в матку!!! Да-да, прямо вот именно в матку ей свой могучий хуинище каждый раз вводишь!
— А-а-ай: Евгения!!! Девочка моя! А как же я-то тебя люблю, моя сладкая!!! — тянусь я вот уже по этим, раскинутым передо мной, тоненьким, изящненьким таким ножкам в чёрном капрончике и, продолжая жадно вливаться в столь щедро подставленную мне девчё-ночью промежность, беру разложенную передо мной рыжеволосую свою Сказку прямо за острые каблучки её красных туфелек, которы-ми она ещё только лишь недавно цокала, моя рыбка золотая, по городскому утреннему асфальту, спеша ко мне.
И когда я зажал до боли в своих ладонях эти острые металлические набоечки с остатками на них засохшей уличной грязи, когда на фоне этих чистейших карих глаз, на фоне этой уличной грязи и прохлады грубой стали я по-особенному уж прямо так вот остро прочув-ствовал всю-всю живую теплоту и стерильность, перегружаемых мною до отказа, девчячьих кишочков, которые при каждом введении в них моего тугого члена ещё и продирали по его головке невообразимо чувственным, тёпленьким-тёпленьким аж прямо таким вот до бе-зумия мясом, Евгения, моя сладенькая, поняла, поняла, детка, чего так уж прямо хочет мой организм, поняла, да как же мне хочется-то обновить ею эту стиральную машинку, обновить именно вот ей, молоденькой-молоденькой ещё прямо такой вот до безумия девушкой, её тёпленькими и живыми именно такими вот внутренностями, и дала мне вот почувствовать, как на фоне её невинных глаз, на фоне этой холодной неприступной стали, что имелась на острых каблучках её красных туфелек, скольженье по моему члену живого, влаж-ненького такого мяса её развернувшейся писечки принялось делаться вот уже для меня с каждой секундой всё слаще! Слаще!!!
— А-а-ай: Евге-е-е-ения: Девочка моя!!!