И в рот брать надо с другой мордой лица — я получаюсь сосредоточенной, словно у доски в классе, а надо, ну не знаю, как бы любопытство или невинность, или попробовать напряжённо смотреть не отрываясь прямо в фотик, а? Хочу макияж, как у клоуна и чтобы краска потекла в конце… И менять выражение вместе с твоим движением, а? Вот так — он во мне: она широко улыбнулась, а вот так — он отъезжает наружу — она опустила уголки губ.
Всё попробуем со временем, потом выберем самые удачные кадры. У нас с тобой получился настоящий видеосправочник начинающего поп-бойца, солдата поп-фронта.
Почему же начинающего? Я, например, чувствую себя как это сказать, Димыч?
Профессионалом?
Да, наверное, но точно — не новичком. Я знаю, чего я хочу и как это делать.
Ну, тогда стопудово — профессионал. Знаешь: что, знаешь, как и когда.
И с кем, добавила коза, прижимаясь боком.
Марафон был не так живописен, но сам его ритм увлекал. Болеро. Как транс шаманский.
Мы оба делали малозаметные движения, подражая картинке. На экране темп нарастал. Старушка сунула руку мне в штаны — можно?
А то. Нужно. Я скинул исподнее и она, задрав ночнушку, уселась на торчащий конец, лицом к экрану. Теперь обе пары, и в реале и виртуальная делали синхронные движения.
Потом виртуал сдох вместе с батарейкой, остался только реал. Мы продолжили начатое в стиле Престо. Она развернулась лицом ко мне и мы погнали. Это был супермарафон, я вам скажу.
Кончали мы в ванной, сначала она, потом я. В этот раз Старушка повизгивала довольно громко, да. Что, если тёть Даша сидит сейчас, прижав ухо к стакану, приставленному к стенке? Я стал целовать её взасос, она впилась в меня, как Дракула, как кот Мурза, она не могла говорить, не могла дышать, она всхлипывала судорожно и опять впивалась в мои губы, руками сильно вцепилась в мои половинки и с силой напяливала себя, насаживаясь до упора, до боли, сбиваясь с ритма и опять ловя его. Её рот закричал мне в рот, она вцепилась изо всех сил, темп стал просто ураганный, потом она стала медленно сбавлять обороты. Кажется, она плакала мне в плечо.
Ты чё, Старушка — я приподнял её лицо.
Не-не-не, всё класс, её зубы клацали, словно она замёрзла — всё супер! Так накрыло, никогда так не было.
Значит, всё в кайф?
Не то слово, Димыч. Я так завелась, глядя наше кино, чуть не треснула от нетерпения.
Ну, это зд? рово. Ты даёшь! Запомним — ещё одна наша игрушка, из крутых.
Димыч, давай, я пока это всё стирать не буду, поредактирую, а потом зазипую под пароль, никто не увидит.
Ладно, но храни файл на свистке, не на жёстком, лады? Мало ли что…
А что?
Ну, какой-нить крутой хакер взломает комп, он же в сети, а зип взломать такому хакеру — семечки. Будем потом с тобой героями всех порно-сайтов для педофилов. Не хочу для тебя такой славы. Ни в коем случае. И для себя.
И я не хочу.
Поэтому отключишь сеть и редактируй, сколько хочешь. Когда всё будет на свистке, вернёшься в сеть. И не забудь стереть на фотике. А сейчас отдышись и позвони в кафе, спроси, когда у них будут готовы красивые блюда для сайта. Лучше всего часиков в шесть — свет хороший от солнца.
Ясненько.
Постепенно её дыхание восстанавливалось, она уже не хватала воздух, как рыба, но шкурка её всё ещё стояла дыбом. Руки, спина, даже щёки её были пупырышками, как молодой огурец.
*****
От тебя аж дым пошёл, так разогналась.
Я даже не помню, что делала, помню — был кайф. И всё.
Ты бы орала на весь дом, но я спас положение.
Ты уже классно целуешься.
И ты.
Я так и сидел на краю ванны, она сидела на мне, спортивные мои штаны с трусами болтались на одной ноге. Она слезла с меня и принялась изучать мой увядший кончик, мирно свернувшийся калачиком в пене из моего крема и лужице её пип-крема.
Смотри-ка это уже не кот наплакал — она кивнула на лужицу. Скоро я буду брызгать, как ты. Как из пырскалки.
Легко. Ты меня почти догнала, козья ферма — я потрепал её кудряшки. Она тем временем стала облизывать весь крем, и свой и мой. Потом она взяла в рот мой спящий кончик, подумала и заглотив его целиком стала аккуратно заглатывать и яички с мешочком — весь аппарат поместился у неё во рту. Ух ты, чемпионка. Она скосила на меня глаза и подняла вверх большой палец. Потом подняла обе руки с двумя буквами V — виктория! Победа!
Постепенно мой дружок стал приходить в себя, попробовал расправить плечи. И перестал помещаться у неё во рту. Она с сожалением выпустила наружу мешочек, но кончик не отпустила. Я помнил, что ей нравится ощущать его трепыхания у себя во рту: как птенец в ладонях…
Ещё минут пять она баловалась с моим дружком, обсасывала, облизывала вдоль и поперёк.
Так нечестно — мне до тебя не дотянуться. Полезли в ванну.
Полезли — пробубнила она не вынимая, но я понял. Она пустила воду, закрыла слив. Всё левой рукой, похоже, она — амбидекстер. Пишет правой, а рисует левой, я заметил. Я стряхнул штаны с трусами и перебрался в ванну. Скинуть ночнушку не вынимая кончик изо рта у неё сразу не получилось, и она вылезла из неё, как имаго из кокона. Я лёг, а она повернулась к лесу передом… Всё было солоноватое, и попка, и пипка, и между — от пота. Немудрено. Я наверное тоже солёный, как вобла…
Так мы баловались ещё довольно долго, никто не хотел тормозить. Но из комнаты было слышно, как жужжит и поёт мой Нокиа, елозя по столу, пора заканчивать.