Когда она насадила свой зад на хуй примерно до его половины, африканка откинула руки назад, уперлась ими в постель и начала двигаться. Катя с изумлением наблюдала за тем, как маленький хуй темнокожей девушки начал расти и отвердевать. Через несколько секунд он выдвинулся из ее лобка, как телескопическая антенна, увеличившись раза в три, и сейчас представлял собой 13-15-сантиметровую довольно толстенькую сардельку, вполне пригодную для того, чтобы осчастливить любую женщину. Золотые кольца равномерно распределились почти по всей его длине. Удивительное создание снова село на корточки, продолжая насаживаться на Сашин хуй, как на кол. Ее соски, и без того раза в два крупнее, чем у Кати, еще больше разбухли и достигли размеров крупных продолговатых черешен. Катя заметила, что в каждый сосок тоже вставлено по маленькой золотой спице с утолщением на каждом конце.
И вдруг африканка нагнулась вперед, как резиновая, и ее рот сомкнулся на головке ее собственного члена! Недаром Кате показалось, что девушка обладает гимнастической подготовкой. Она начала самозабвенно сосать свой хуй, а когда через 2-3 минуты разомкнула губы, из головки брызнул вверх тонкий фонтанчик спермы!
Гермафродитка снова наклонилась и облизала свой хуй, ловко заглатывая его до самого основания. Затем она выпрямилась и подмигнула Кате. Та вздрогнула — теперь она была уже не так уверена, что ее не было видно, но те двое за стеклом в любом случае догадывались о ее существовании. Ведь Саша, который наверняка знал о необычном стекле, должен был предупредить свою партнершу о гостье!
Кэт вскочила с постели и метнулась к столику на гнутых ножках, стоявшему у дверей. Схватив какой-то лежавший на нем кусок слонового бивня, который она заметила, едва переступив порог, девушка вогнала его себе в пизду и быстро задвигала как поршнем в цилиндре мотора. Когда Кэти спокойно рассмотрела свою игрушку при свете дня, она поняла, что это было нечто, мастерски изготовленное для самоудовлетворения. Длиной сантиметров 30, толщиной — 5, с широким основанием для удобного захвата руками кусок слоновой кости был закруглен на другом конце и идеально отполирован. По всей длине были вырезаны мужские и женские тела, сплетенные в причудливых позах Камасутры.
Тем временем Александр начал мощно двигаться в заднице африканки, которая от его движений подпрыгивала как ковбой на необъезженной лошади. Наконец, он схватил ее за бедра и сделал попытку вогнать свой хуй ей в зад до самого корня. Она забилась в конвульсиях, на глазах выступили слезы, рот раскрылся в безумном крике, который, как показалось Кате, было слышно даже через стекло. Но это был крик не только боли, не только отчаяния, не только беспомощности перед разрывающим задний проход безжалостным орудием, но и крик восторга, восхищения, победный крик обладания женщины самым прекрасным, что создано для нее на этом свете — божественным мужским хуем!
Экзотическое существо обмякло и опустилось на постель, Саша тоже повернулся на бок, обнял ее, поцеловал в шею, протянул руку и нащупал кнопку на лампе-ночнике — такой же, как на столике в комнате Кати.
Вдруг вместо того, чтобы увидеть, как погаснет свет за стеклом, Катя с изумлением заметила, что зажегся ее собственный ночник! Испугавшись, что парочка за стеклом, погасит свет в свой спальне и увидит ее, распластанную на кровати, приготовившуюся хорошенько оттдрочить костяным бивнем свою взмокшую от увиденного пизду, Катя начала лихорадочно нажимать кнопки на лампе, которых к ее несчастью было несколько. После очередного нажатия произошло и вовсе что-то невероятное — стекло, разделявшее комнаты, вдруг стало двигаться куда-то в сторону! Еще кнопка — и кровати начали довольно быстро сближаться. Катя вскочила и лихорадочно забарабанила по кнопкам на лампе, надеясь вернуть все на свои места. Но было поздно, теперь она находилась не только в одной комнате, но и фактически на одной кровати с Александром и его очаровательным зверьком. Катя быстро выдернула из пизды штуковину из слоновой кости и отбросила ее в сторону.
— Ее зовут Бобби, она из Эфиопии, — вдруг по-английски представил свою партнершу Алекс.
— К-кэт, — дрожащим голосом ответила она тоже по-английски.
Оцепенев, гостья этого странного дома сидела в углу своей половины образовавшейся огромной постели и остолбенело разглядывала улыбающуюся парочку. Тут Бобби протянула ногу и точным движением поставила ее прямо на лобок Кати, волосы на котором были выбриты так, что оставалась узкая полоска в виде стрелы, острие которой упиралось в складку, скрывавшую клитор. Пальцы ноги, которыми эфиопка, видимо, владела не хуже, чем пальцами рук, закружились в медленном танце на Катином животе, а пятка начала массировать ту самую складку с клитором.
*****
Кэти дала себе слово не реагировать на ласки, но вид, открывавшийся перед ее глазами, доводил до безумия. Алекс, также как и африканка, не отрывавший взгляда от глаз Кэт, начал ласкать рукой прижавшееся к нему дивное темнокожее существо. Погладил груди, уделив особое внимание соскам, скользнул по животу, крутнув пальцем в пупке, и, наконец, схватил рукой слегка обмягший хуй гермафродитки. Хуй снова начал твердеть, всем своим гордым видом возбуждая в сосках и клиторе Кэт сладкую ноющую боль.
Она любовалась телом Бобби, которое при ближайшем рассмотрении оказалось сплошь украшенным золотом, как рождественская елка. Кроме сосков и хуя, золотые колечки были вставлены в пупок, ноздри, губы, брови. На всех без исключения пальцах рук и ног также красовались многочисленные кольца, на запястьях и щиколотках — золотые браслеты, на руках доходившие почти до локтей, выше локтей на каждой руке было тоже надето несколько золотых обручей. Шея на всю длину была обмотана связкой золотых цепочек, в ушах — модные серьги в виде больших колец. Заметив, что Кэт зачарованно рассматривает ее украшения, Бобби игриво высунула язык, и Кэти увидела, что прямо в его середине тоже блестит золотой шарик. Белые зубы снова показались Кэтрин более острыми, чем у человека. Позднее при свете дня африканка охотно показала их гостье и объяснила, что как только ее молочные зубы сменились коренными, мама отвела ее к эфиопскому знахарю, который действительно слегка подпилил их, как того требовал местный обычай.
У Кэт засосало под ложечкой, когда она почувствовала, как большой палец ноги Бобби уперся в ее клитор и начал вращаться на этом сверхчувствительном комочке. При этом ступня озорницы развернулась вертикально, и остальные пальцы скользнули между половых губ Кэт прямо в пизду. Девушка вздрогнула и, потеряв над собой контроль, изогнулась в сдержанном, насколько это было возможно, оргазме.
Бобби села на кровати, схватила Кэт за лодыжки и широко раздвинула ей ноги, одновременно прильнув ртом к ее пизде. Золотой шарик на языке эфиопки начал отбивать бешеный африканский ритм на клиторе Кэти, но в тот момент, когда Кэт почувствовала горячую волну приближающегося экстаза, гермафродитка переместилась к ее голове и крепко ухватила за запрокинутые назад руки. От неожиданности Кэтрин приподняла лицо и увидела огромный хуй Алекса, приготовившийся пронзить ее. Она страшилась, но еще больше желала его. Ей хотелось ощутить твердое чужое, но такое желанное тело, разрывающее ее внутренности, также как в момент потери девственности с Жоржем. И вот головка исполинского хуя раздвинула половые губы и … одним рывком Александр загнал своего жеребца в стойло почти наполовину. Еще рывок — и Кэти показалось, что головка уперлась ей в солнечное сплетение.
Мужчина начал размеренно раскачиваться у нее между ног. Каждый раз, когда его распаленный хуй выползал наружу, он как будто вытягивал за собой все внутренности партнерши, а затем снова запихивал их в пизду. Когда он рухнул на девушку и громко застонал, изрыгая внутрь потоки семени, ей показалось, что она почувствовала его обжигающий вкус прямо в глотке.
Но светопредставление далеко не закончилось. Внезапно, не вынимая хуя из Кэт и прижав ее к себе, Алекс ловко перевернулся на спину, а она осталась сидеть на нем, как верховая наездница. Тут Бобби придвинулась к ее заду и запустила туда палец, затем другой, третий. Кэти застонала от сладостной боли и еще крепче прижалась к мужской груди. Очень скоро ее анус совершенно расслабился, пытаясь избежать болезненных ощущений от золотых колец, нанизанных на руки эфиопки. Но что это? Пальцы африканки неожиданно убрались восвояси, а в раскрывшееся отверстие скользнул ее обжигающе горячий хуй! Кэти дернулась, скорее от неожиданности, чем от желания освободиться, но гермафродитка с невероятной для ее маленького тела силой прижала девушку к Алексу. Вдвоем они начали самозабвенно ебать Катю, восторженно ощущавшую, как золотые кольца на члене Бобби прохаживаются по хую Александра через тонкую стенку между анусом и пиздой.
Кэтрин уже неоднократно кончала в эту ночь и сначала расслабленно, а затем сосредоточенно пыталась оттянуть момент оргазма. Но через несколько минут, силы покинули ее. Показалось, что в мозгу разорвался какой-то ослепительный шар, сердце остановилось, дыхание прервалось, и девушка обессиленно распласталась, как котлета, сдавленная в сэндвиче из двух таких же измученных похотью тел.
… Когда Кэти проснулась, стоял полдень. Она сладко потянулась, по-кошачьи изогнув спину, и встала с постели. Оказалось, что в комнате, кроме окон, была еще и дверь на балкон. Она вышла и ахнула. Балкон представлял собой громадную террасу с 20-метровым бассейном, окруженным кадками с тропическими растениями. Вдоль дальнего бортика стояли лежаки для загорания, а в углу под широким зонтиком стоял стол со стульями. На двух лежаках лежали совершенно голые Александр и Бобби. Она — на животе, а он — на спине, его замечательный хуй почти не уменьшился, только немного обмяк и вытянулся вверх на животе хозяина, как толстая змея, нацелившаяся головкой в лицо мужчины.
Александр заметил ее и помахал рукой. Кэти вышла на террасу. Она села на лежак и взяла с маленького подноса на ножках, стоявшего рядом, бутылку с маслом для более ровного загара. Алекс мягко, но решительно забрал у нее бутылку и сам начал втирать ароматную тягучую жидкость в ее кожу.
— Чей это дом? — спросила Катя.
— Мой. Ты, верно, приняла меня за садовника? — ответил он.
И тут Кэтрин вспомнила. Ну конечно! Она много раз видела хозяина дома на показах мод. Обычно он сидел в первом ряду в дорогих костюмах, спрятав глаза за дымчатыми стеклами очков. Выпускник архитектурного института, Александр стал одним из первых удачливых дизайнеров и вскоре возглавил дну из крупнейших в стране компаний по строительству и торговле недвижимостью. Стремясь диверсифицировать инвестиционный портфель, он вкладывал деньги в супермаркеты, магазины антиквариата, универмаги, бутики и модельный бизнес в большинстве стран Европы. Говорили, что за ним стоит мафия и КГБ одновременно. Слухи слухами, но теперь он был держателем контрольного пакета акций не только ведущих отечественных домов моды Валериана Юдашника и Стаса Зайкина, но и нескольких крупнейших производителей одежды в Лондоне, Милане, Нью-Йорке и Париже. По мере возможности он не пропускал ни одного дефиле, девушки-модели часто уезжали с показов к нему домой, а потом рассказывали какие-то неправдоподобные истории об экзотических оргиях в стиле сказок "Тысячи и одной ночи".
Но истинной страстью этого человека был ландшафтный дизайн. Его оранжереи славились диковинными растениями и цветами, а гигантский парк вокруг загородного дома претендовал на звание лучшего в Европе. Хозяин любил много времени проводить в своем поместье, правда, как теперь стало ясно Кэтрин, не только развлекаясь на клумбах, но и в постели с Бобби. Александр объяснил, что все контролирует сам и как раз прошлой ночью возвращался из питомника Ботанического сада Академии наук с новыми образцами элитных рододендронов и гортензий.
— А в какой оранжерее вы раскопали эту дикую пантеру? — спросила Кэт.
— В прошлом году в Париже, на Пляс Пигаль, в заведении "Французские любовники". Бобби исполняла номер с автоминетом. После представления я "купил" ее у хозяина, не торгуясь.
Алекс рассказал, что по материнской линии гермафродитка была королевских кровей, дальней родственницей последнего императора Эфиопии Хайле Селассие. И звали ее по-настоящему не Бобби, но имя было слишком сложным для запоминания. Ее семья чудом уцелела во время резни, устроенной в 1977 году коммунистическими повстанцами только потому, что в ее мать был давно и безнадежно влюблен один из друзей нового диктатора. После переворота будущий отец Бобби легко добился согласия родителей — аристократов благодарных на брак со своей избранницей и вскоре молодая чета вместе со всеми родственниками уехала в Париж, куда блестящий офицер-летчик был назначен послом Социалистической Эфиопии. Примерно через год его отозвали, но было ясно, что по возвращении в Аддис-Абебу бывшего посла и его семью ждет неминуемая смерть. Он предпочел остаться во Франции, получил статус беженца, стал преуспевающим журналистом. В 1979 году у него родился сын, а в 1983 — второй. Младшего, помимо эфиопского имени, окрестили Робером, сокращенно Бобби. Лет до 10 маленький Робер готовился к поступлению в кадетское училище, но тут у него вдруг начала расти грудь, и ребенок оказался в балетной школе "Гранд-Опера".
Поначалу темнокожая "девочка" не причиняла хлопот, но когда в ней начало бурлить необузданное африканское либидо, и она попыталась переебать как женскую, так и мужскую половины учеников и преподавателей, ее необычность привлекла излишне пристальное внимание. О карьере балерины пришлось забыть. Она пробовала попытать счастья в кабаре, но цвет кожи и невысокий рост закрыли ей дорогу в "Лидо" и "Мулен Руж", да и в "Крэйзи Хорс" посетители приходят посмотреть на красивых, тоже желательно белых, девушек, а отнюдь не на экзотических африканских гермафродитов. В результате она кочевала из одного низкопробного шоу в другое, пока не встретила Александра.
В этот момент на террасе появилась служанка с тележкой. Она была тоже весьма недурна собой — среднего телосложения жгучая брюнетка с точеной талией, широкими бедрами и красивыми обнаженными выше локтя руками. В отличие от всех присутствующих она была одета в очень короткое черное платье, белый передник и накрахмаленную заколку. Прямые иссиня-черные, как вороново крыло, волосы были гладко зачесаны назад и подколоты в тугой пучок. На голове была накрахмаленная заколка, тело обтягивало черное платье из очень дорогого шелка. Декольте настолько обнажало грудь, что можно было почти рассмотреть верхние половинки огромных светло-коричневых сосков. Трудно было понять, почему эти тяжелые шары размером каждая с приличную дыню не вываливаются наружу, особенно при наклонах. Сзади вырез доходил практически до складки между ягодицами, а подол был обрезан так высоко, что в некоторых положениях были заметны половые губы, густо покрытые черными кудрявым пушком. Осиную талию, такую тонкую, что создавалось впечатление, что ее можно переломить руками, опоясывал белоснежный кружевной передник. На стройных ногах затянутых в черные чулки на резинках, красовались строгие, но изящные туфли.