Смеркалось…
— … Не, ну он же пидор, это понятно! — глядя на мой стоячий член, догадался, наконец, рыжий, — Выебем его может?
— Ну, если молодой человек не против… Вы не против, молодой человек?
Не дожидаясь моего ответа, рыжий выглянул из купе, и негромко свистнул, подзывая к себе очкарика.
— Слышь, студент-то пидором оказался, — начал объяснять он ему вполголоса, — давай ща его по кругу пустим…
— Что? Я?! Нееееееет, — очкарик даже отшатнулся от рыжего, — я такими вещами не занимаюсь! . .
— Блядь, ну и иди тогда…
— Так я не услышал ответа, юноша. Как вам идея? . .
В голове у меня слегка помутилось — то ли от страха, то ли от возбуждения…
— У меня живот ещё болит, — неуверенно пролепетал я, — может, потом… попозже…
— Болит ещё? Ну, тогда мы ещё одну клизмочку поставим вам, нам не жалко… Ниночка! Можно нам ещё водички? . .
… В третий раз я промывался уже самостоятельно, стоя над столиком на широко расставленных ногах, на обеих полках сразу. Старичок только подставлял под меня наполненную спринцовку, а я по его команде садился на неё, и вдавливал в себя воду собственным весом.
— Ну ты выдумщик, блядь! — давился от хохота, обращаясь к бородатому, рыжий. — Не могу, пидор сам себя клизмой трахает! . .
Закачав в меня таким образом ещё один чайник, старик заткнул мне попу куском твёрдокопчёной колбасы, на манер анальной пробки, и предложил мне "погонять гуся", открыв перед этим шторки…
Стоя лицом к открытому окну, я дрожал от волнения и страсти, и пристально вглядывался в ночную тьму — не видит ли меня кто-нибудь с той стороны? Мимо пронеслись несколько встречных поездов, а потом наш поезд замедлил ход, и… вскоре совсем остановился на каком-то полустанке.
— Давай-давай, студент, наяривай! — рыжий снова похлопал меня по попке.
Следуя его приказу, я изо всех сил всматривался в пространство за окном. И тут… Тут я увидел, что за мной наблюдают, из окна здания полустанка, какие-то мужчина и женщина.
— Не, ну пидорасы совсем обнаглели! — донеслось до меня сквозь стук колёс, когда поезд уже тронулся. И в ту же секунду старичок резко вытащил из меня колбасу. Я выстрелил сразу из двух стволов — в оконное стекло, и в подставленный чайник — и чуть не потерял сознание от возбуждения…
Но это был ещё далеко не конец моего приключения! Рыжий внёс предложение: раз я не хочу пить — надо напоить меня… через задницу! Я тут же был спущен на пол, и поставлен на четвереньки. А мужчины, разбавив в чайнике водку водой, влили её мне в кишечник…
Примерно начиная с этого момента, я перестал волноваться, и забыл большую часть происходивших впоследствии событий. Кажется, на моей спине играли в карты. На желания. Но исполнял желания только я один — причём желания в основном сексуальные… Затем мужики придумали новую игру — они с силой хлопали меня по заднице, и выясняли, отпечаток чьей ладони выглядит ярче. Помню, к ним всё-таки присоединился интеллигент-очкарик, и меня клизмили уже трое… Водку лили уже не только мне в попу, но и в рот — причём из той же спринцовки…
… Всё это, выходя утром из поезда, я вспоминал с большим трудом. Может быть, все эти события вообще мне только приснились? Но нет — задница моя гудела так, что сомнений не оставалось: всё это было, и было на самом деле… Голова гудела не меньше. Но одно я знал наверняка: по крайней мере то, что произошло до моего опьянения, я запомню надолго! . .
*****
Давным-давно я работал… не скажу, где. Да это и не важно — важно то, что работа моя была связана с частыми командировками. И мне, 19-летнему парню, это очень нравилось — интересно было ездить постоянно по разным городам, знакомиться со случайными попутчиками в поезде…
И вот, однажды, я отправился в очередную командировку в Москву. Попутчиками моими оказались трое взрослых мужчин: седовласый старичок с аккуратной белой бородкой, крепкий рыжий разухабистый мужик, и интеллигентного вида лысый полноватый очкарик, очень высокого роста.
Как только поезд тронулся, рыжий сразу же разложил на столе нехитрую закуску, и торжественно выставил на середину бутылку водки:
— Ну, мужики, присоединяйтесь!
Старичок и интеллигент немного с ним выпили, но я отказался, объяснив это тем, что у меня болит живот. Живот у меня, конечно же, не болел — просто я придумал сам для себя такую игру, чтобы коротать время в поезде. Как в старом эротическом кино, где одна героиня рассказывала о своих былых сексуальных похождениях — напрашиваясь, таким образом, на близость. Хотя я напрямую о сексе конечно не говорил, а намекал гораздо более тонко. И даже если эти мои намёки ни к чему и не приводили — я всё равно почти всегда получал острые ощущения, и незабываемое эротическое удовольствие.
Я сразу взял у проводницы бельё, застелил им половину своей нижней полки (так как на другой половине сидел старичок) , и разделся до трусиков. А трусики у меня в тот раз были ярко-жёлтые, открытые, обтягивающие, сексуальные…
— Слушай, студент, — рыжий почему-то сразу начал называть меня студентом, хотя студентом я не был, — ты что, спать что ль уже? Время ж детское, люди только закусывать начали!
— Я пересесть могу, — вежливо предложил седобородый старикашка.
— Да нет, я полежу просто тут в уголке… вы сидите, — сказал я, и пристроился, раздвинув ножки, у стенки.
— Ну ты залезь на верхнюю полку хотя бы! Дай людям отдохнуть-то! — не унимался рыжий.
— Не, я верхних полок боюсь. Свалился во сне однажды… — проговорил я заранее придуманную фразу.
— Гы-гы! Видать, ты башкой тогда хорошо приложился, — загоготал рыжий, — не пьёшь теперь, и в трусах таких бегаешь!
Я вяло улыбнулся.
— Может, правда выпьете? — обратился ко мне на вы старичок, — Если отравление, то спиртное поможет, возможно. Или что у вас?
— Да нет, если я выпью, мне только хуже будет, — я снова начал вешать лапшу на уши, — мне полежать просто надо…
На самом деле я не пил в таких ситуациях потому, что стремился испытывать как можно более острые ощущения. А если выпьешь — ни тебе возбуждающего стыда, ни приятного волнения… Да и вообще — позабыть ведь можно всё наутро! Нет уж, по мне — так выпивать лучше ПОСЛЕ секса!
— Ну а что с вами всё-таки? — продолжал меня расспрашивать седобородый.
— Да я не знаю, с детства это у меня. Накатывает иногда…
— Ну а диагноз какой?
— Не знаю, мы не обращались к врачам как-то…
— Нуууууу, молодой человек! — старичок посмотрел на меня осуждающе, — Нельзя так! К врачу надо обратиться, обследоваться.
— Да не, зачем? Меня это так уж сильно не беспокоит прям… Мне раньше батя клизму ставил просто, если что, и всё.
— И помогало?
— Бля, мужики! — рыжий даже стукнул в сердцах по столу вилкой, — Ну такие темы за столом! Студент, спрячься на верхнюю полку пока, от твоих трусов в глазах уже рябит! Полежишь там пока, а спать спустишься потом!
— Да не, живот болит, мне трудно слазить-залазить туда будет.
— Не нападайте вы на него, — заступился за меня старик, — молодой человек болеет, надо помочь как-то.
— А ты чё, врач что ль? — спросил рыжий.
— Ну, в некотором роде…
Старичок подсел ко мне, и протянул в сторону моего живота руки:
— Можно, я осмотрю вас?
Вот так повезло! Я с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться, и, изобразив на лице страдание, утвердительно кивнул головой.