Интересно как получается в жизни, по крайней мере, у меня — то густо, то пусто! В работе, в друзьях, в новых впечатлениях — во всем, даже в отношениях с Димкой, хотя здесь, пожалуй, густоты побольше будет или, вернее, все достаточно ровно и хорошо.
Мы встретились как давние подружки — чмокнулись, радостно и громко выплеснули эмоции и т. п. , и направились в кафе. Там было неуютно и мы, недолго задержавшись в нем, вновь оказались на улице, решив просто погулять по парку. Мы находились на окраине города и этот парк, около входа в который мы и были, одной стороной вел к реке и пляжу, очень популярному летом, а другой стороной плавно переходил в пригородный лес, вот в эту сторону мы не сговариваясь и направились. Была вторая половина апреля, чудесный теплый вечер так и манил погулять, мы разговаривали ни о чем, просто болтали. И вдруг, я стала оправдываться — что не могу ее никуда пригласить, что не могу сообразить где бы нам скоротать время, что вообще я должна была давно пригласить ее, но все время ссылаюсь на занятость, что очень и очень хотела этой встречи, но никак не решалась ее организовать, да и не знала как, и не знала хочет ли этого она! Я видела, как удивленно на меня смотрела Лариса:
— Не надо, — ладонями она обхватила мое лицо, — не надо оправдываться! Ты виновата точно так же, как и я! Мы обе просто боялись!
— Боялись чего? — мы смотрели друг другу в глаза и лица наши были очень близки.
— Боялись потерять друг друга, — она приблизилась и мы слились в каком-то сумасшедшем страстном поцелуе. Мы ничего не замечали вокруг, мы были поглощены друг другом, мы даже и не думали, что нас могут увидеть и подумали про это одновременно. Мы оглянулись по сторонам и, держась за руки, не сговариваясь сошли с аллеи, направившись в сторону стоящих плотной стеной зарослей елок и каких-то кустов. Не обращая внимания на то, что идем по жухлой, прошлогодней траве, на кое-где еще не растаявший снег, мы продирались через эти заросли пока не наткнулись на толстенный ствол поваленного дерева. Это был совсем маленький свободный от зарослей островок, каким-то чудом освещавшийся сквозь голые ветви предзакатным весенним солнцем: Здесь нам никто не сможет помешать — мы вновь жадно слились в поцелуе: Я чувствовала ее руки у себя на спине под курткой и возбуждалась от их прикосновений, потом почувствовала руку у себя на попе и только податливо еще прижалась к Ларисе. Она распахнула пальто и я тоже рукой обхватила ее талию, а поцелуй все не прерывался и не прерывался, и ощущения усиливались от прикосновений наших грудей. И пусть их разделяли тонкие ткани бюстгальтеров, моей блузки и ее водолазки — это не было помехой, мы тонко чувствовали друг друга, касались набухшими сосочками, прижимались, терлись. Эта ласка завораживала, я даже и не заметила, как ее рука оказалась у меня под юбкой и ласкала мою голую попку, здесь ткань не была помехой — узенькая полоска стрингов не в счет. Волна наслаждения и возбуждения дрожью прошла по телу, я выгнулась назад, оборвав поцелуй, и сжала ее руку, я не убирала ее — просто прижала к попе не давая двигаться. Видимо, Лариса удивилась моей запоздалой реакции — она замерла, а я испугавшись, что что-то делаю не так, что могу все испортить, отдернула руку и вновь обвила ее талию и чуть повернулась к Ларисе боком так, чтобы ей было удобнее ласкать мою попку.
— Тебе не холодно? — прошептала она мне на ухо, а ее ручка переместилась на щелку между ягодичек и поползла вниз.
— Нет, — дрожащим голосом пролепетала я, когда ее пальчик оказался вблизи моей задней дырочки. Мне показалось, что Лариса пытается раздвинуть мою попку и я чуть выгнулась, расставив пошире ноги, и ее пальчик тут же коснулся ануса. Я не сдержалась и не громко застонала.
— Тебе приятно? — прошептала Лариса и я поняла, что она тоже возбуждена.
— Да!
— Я поласкаю тебя так. Можно?
— Да! — я еще больше податливо выгнулась и почувствовала, что ее пальчик чуть проник в меня.
— Тебе не больно?
— Нет, — она не пыталась проникнуть глубже, просто чуть двигала пальчиком и это ласка вызывала во мне сладостную дрожь.
— А ты пробовала анальный секс?
— Да!
— Тебе нравится?
— Не всегда.
— Мне кажется, у тебя очень эрогенная попочка.
— Да! — я опустила свою руку на ее попу и спросила, — А у тебя?
— Тоже! Жалко, что я в джинсах! — я смело погладила ее и засунула пальцы ей между ног сзади, а Лариса другую руку запустила мне под юбку спереди. Пальчики проникли под треугольничек трусиков и нащупали клиторок. Я уже не могла контролировать себя — стонала и выла, еле сдерживая себя от крика, я полностью отдалась ласкам подруги, непроизвольно ритмично двигая телом. Возбуждение все возрастало и: Оргазм был долгим и сладостным!:
— Подержи юбку, я протру тебя салфеточкой, — я приходила в себя, стоя посредине полянки с широко расставленными ногами и задранной юбкой, а Лариса достала из своей сумочки салфетку и стала протирать меня. Она это делала очень тщательно и аккуратно и я вновь стала возбуждаться, как будто почувствовав это, она сказала:
— Хватит на сегодня, а то я опоздаю, — Лариса чмокнула меня в щечку и мы стали выбираться из зарослей.
Когда мы вышли на аллею и направились к выходу, Лариса взяла меня под руку и тихонько спросила:
— Ты носишь чулки с поясом?
— Да, — я же не могла ей объяснить, зачем я надела чулки.
— Мне кажется это не удобно.
— Да нет, нормально.