— Блин!!! Бык! Разворотил ей всю пизду, и наспускал с поллитра! — возмутился он, с отвращением вытаскивая свой хуй.
Но выход из положения нашёлся быстро.
— Какая у неё сладкая попка! — заржал лидер молодёжной банды, поднимая с полотенца, разворачивая и ставя раком, тело голой женщины. — А что ещё мне остаётся делать? Придётся её в туза!
— Нет, нет, — я туда не хочу!!! — завопила Инна. — Я даже мужу туда не даю!
Но её никто не стал слушать. Наоборот это затея увлекла всю компанию.
— Бля-а, значит здесь ты ещё целка?! Щас я тя распечатаю!
— Да точно, загони ей в сраку!
— Да, в очко!
— Надо городскую во все дыры отодрать!
Она попыталась вырваться из рук Сивого, но вмиг подскочившие ему на подмогу подонки обступили её со всех сторон и крепко держали за руки.
— Что вы делаете?! Нет! Не-е-ет! — в ужасе от предстоящего кричала голая воспитательница детского лагеря.
— Почему нет? А вдруг тебе понравится? Будешь потом мужу в попу давать. Знаешь, как он обрадуется!
Инна Сергеевна визжала и крутила задницей, билась, как пойманная рыба, пытаясь всеми силами избежать анального секса, но вырваться из сильных рук пяти возбужденных деревенских парней она конечно не могла! Шустрик резко дернул её за волосы вперед, Верзила завел ей руки назад, двое раздвинули до отказа ноги — очко растянулось, и голая попка зрелой женщины предстала перед ними во всей красе. Она запричитала:
— Что вы делаете, мальчики, не надо, а-а-а-а-а!!!
Сивый начал ей мять и раздвигать пухлые ягодицы, Инна Сергеевна взвыла:
— А-а-а! Не надо, мальчики! Не надо в попу, больно!
— Будешь подставлять жопу! Будешь?
Она упрямо молчала и, как могла, пыталась сопротивляться неизбежному.
Но шустрик и верзила больно заломали ей руки. Инна Сергеевна взвыла от боли.
— А-а-а-a! Больно! Отпустите руки! Сломаете! Ну ладно, я дам в попу, дам!!! Попробуйте, только очень осторожно, я вас очень прошу. Там в пакете крем есть — смажьте ТАМ побольше.
Крем был для загара, но выбирать не приходилось. Быстрей бы он кончил ей в попу и оставил её в покое.
— Да, суховато: Наклоняйся, — приказал бывший уголовник.
— Как?
— Раком вставай! И задницу свою жирную подними повыше, что бы мне удобно было тебя ебать!
Это уже было выше её сил. Она заплакала. Сивый звонко похлопал её по ягодицам:
— Давай, давай.
Она застонала:
— Отпустите, сейчас встану.
Ей отпустили заломленные руки. Она сама встала на согнутые в локтях руки. При этом она закусила губу и нагнулась вперёд, приподняв вверх попу.
Сивый распахнул валявшийся рядом пакет и, покопавшись в нем, выудил баночку крема. Щедро зачерпнув из неё, он начал густо мазать кремом для загара промежность Инны Сергеевны, запуская пальцы ей в зад. Оттягивал в сторону то одну, то другую пухлую ягодицу, чтобы было лучше видно, и комментировал происходящее, время от времени похахатывая.
Вид униженной, стоящей раком с разведенными ягодицами голой Инны, грубиянки и стервы, которую сейчас деревенский хулиган будет ебать в попу — зрелище незабываемое! Коричневатое, сморщенное очко "педагога с десятилетним стажем" подрагивало от стыда и страха. Вот достойная расплата за унижения, которым она подвергала меня!
Сивый приставил свой хуй к заднему проходу женщины. Инна Сергеевна завизжала, её спина выгнулась.
— Не-е-ет! Не надо-о-о! Пожалуйста, перестаньте! Мальчики, не-е-ет! Не надо в попу-у-у! — она стала брыкаться, в ужасе от предстоящего анального изнасилования, но её крепко держали.
— А-а-а, м-м-м: Больно! — ей было больно, а его член никак не хотел входить в её судорожно сжатый сфинктер. Сивый стал членом надавливать на него и, через её истошные крики, медленно, по чуть-чуть, его хуй стал входить туда, пока его головка не зашла в её, хорошо смазанную кремом попку, полностью. Женщина стонала от боли. Член толчками стал входить в заднепроходное отверстие насилуемой воспитательницы детского лагеря. Хуй бывшего уголовника двигался в её прямой кишке туда сюда. Она закусила губу, потом опустила лицо, голые сиськи болтались, в такт грубым толчкам.