На мое предложение помочь убрать со стола она ответила что, типа, не мужское это дело. Меня это заявление только порадовало, и я вышел из дома на улицу. И тут передо мной встал вопрос: чем себя занять. Вспомнив, что в рукомойнике нет воды — я исправил этот недочёт, попутно заметив около бани гору деревяных чураков. Вот занятие и нашлось. Колоть дрова я уже умел, и мне даже это нравилось (в отличие от их распилки) . В сарае отыскались топор и колун. Приспособив самый толстый чурак для основы, я приступил к делу. Работа пошла споро, и часа через три четыре около меня высилась гора колотых поленьев.
— "Ничего себе!" — вдруг услышал я за спиной и обернулся.
Позади стояли Лена с бабушкой. Обе с огромными глазами. Оказалось они поначалу потеряли меня, а потом нашли по звуку и поразились тому, что я тут натворил и, что вообще я это умею. Видно было, что бабушка неслабо удивлена и довольна. Затем она как реально заботливая бабушка засуетилась и дальнейшую работу на сегодня запретила, и посоветовала Лене сводить меня ополоснуться. Я уже вошёл в раж, и останавливаться не планировал, но спорить с бабушкой себе дороже, к тому-же, мышцы с непривычки уже начали ныть, а пот заливал все тело и заставлял его зудеть. Так-что было решено идти купаться. Лена сгоняла за полотенцем, а я убрал инструмент в сарай и мы пошли на речку.
Лена шла впереди, в своем коротком сарафане, с полотенцем на плече и шлепала сланцами по пяткам. Её распущенные волосы колыхались в такт её шагам. Я топал следом, пытаясь запомнить незнакомую дорогу и окрестности. Подойдя к камышам, которые стояли сплошной 2-х метровой стеной, Лена шмыгнула на тропинку, которую со стороны было не разглядеть. Я последовал за ней. По узенькому коридорчику протоптаному в камышах мы попали на крохотный пляжик: всего метров восемь шириной, песчаный, пологий, со всех сторон ограниченный зарослями камыша. Сверху по течению росла огромная ива, её ветки свисали до самой воды и листва, вкупе с толстым стволом, образовывала небольшую беседку над водой. Речка была неширокая с тихим течением, берега в основном заросли камышом и кустарниками.
Мы прошли к воде, теплый песок тут же проник в обувь. Лена сняла сланцы и потрогала воду ногой. Затем с довольной ухмылкой повернулась ко мне и сообщила: "Как парное молоко!". Она отошла на несколько шагов от воды в сторону камышей и повесила на них полотенце.
— "Раздевайся, чего стоишь?!" — бросила она мне.
Я снял сандалии и стянул футболку. Шорты снимать не стал, так как вспомнил, что под ними ничего нет. Решил купаться в них. Хотя ужас как не хотелось идти обратно в мокром. Но сменки у меня, естественно, не было. Лена тем временем собрала свои волосы в пучок на затылке и стянула их резинкой. Сланцы она переложила поближе к полотенцу и расстегнула молнию на боку сарафана, затем взглянула на меня.
— "Ты чего не раздеваешься?" — последовал тут же вопрос.
— "Так я уже:" — изумился я.
— "А шорты?" — спросила Лена, при этом указывая на них рукой.
— "А у меня под ними ничего нет" — оправдательно сообщил я.
— "Ну и что?" — с нескрываемым недоумением поинтересовалась Лена.
— "Так что мне голым купаться?" — возмутился я.
— "Ну и что?" — повторила Лена.
— "Я стесняюсь!" — сказал я и смутился.
— "Вот дурачок!" — засмеялась Лена.
Она взялась за полы сарафана и потянула его вверх. Никакого ожидаемого мной, купальника под сарафаном не было. Как не было, впрочем, и никакого белья. Лена сняла сарафан через голову и стояла передо мной совершенно голая, без малейшей тени смущения на лице.