— Паша, это ты, что ли?
— Ага!.. — самодовольно хмыкнул невидимый Паша и стал ритмично рвать мои внутренности, и в это же время в мой рот вошёл ещё один член.
— Делайте фотку! — вспышка осветила подвал, но я ниего не увидел, кроме месива голых тел и окроваленного Генки.
— Птенчик, ты просто прелесть!.. За это ты получаешь приз!.. Геннадий, ну-ка отсоси у Птенчика! — Генка повозился в темноте и нехотя припал к моему члену.
И в этот момент мне показалось, что задница совсем не болит, более того, мне чертовски приятно. Я стал двигаться в такт трахающим меня Паше и Серёге, Генка зачмокал и я… со стоном кончил за пару минут.
— Эта шлюха кончила! — это был Митька, — А кто ей разрешил? За это, Птенчик, ты будешь наказан!
Сзади опять зачмокал вазелин, и в мою дырку упёрлось холодное стекло бутылки.
— Пожалуйста, не надо бутылкой! Вы мне всё порвёте! Лучше трахайте меня в попу и в рот, сколько хотите, но не надо бутылкой!.. — мою речь прервал удар в ухо.
Голова упёрлась в стенку сарая, по спине ползали мурашки (впрочем, это могло быть крысиное дерьмо с пыльного пола), а в задницу лезла "чебурашка". Я ныл и ревел, боль отключала мозги…
— Вить, не лезет…
— Ничё, в следующий раз влезет!.. Серый, пододвинь матрас!
В темноте зашуршал матрас. Меня подняли и усадили на кого-то лежащего, не забыв ввести в ноющую дырку член.
— Нагнись!
Я нагнулся. Сзади зашуршали и — аааааааааааоооооппп! — в мою задницу вошёл ещё один член, а в рот — ещё один, уже обмякший. Вспышка — и фотоаппарат увидел работающие во мне поршни. Всё это было менее больно, чем проникновение бутылки, но тоже не сахар. Члены заёрзали в моей попке и где-то через минуту кончили.
— Мить, у тебя пиво осталось? Дай глотнуть!
— На…
— Ну как, хорош на сегодня?..
— Ага… Только я ссать хочу… Эй, Крокодил Гена, ты где?
Генка застонал в углу, и там же зажурчал бывший литр пива.
— Вкусно, падла?
— Угу!.. — не думаю, что Генке было действительно вкусно.
— Тогда — десерт. Сейчас Птенчик трахнет Крокодила, а Крокодил — Птенчика, и мы вас отпускаем, мальчики. Крокодил, в позу!
Генка послушно встал раком, а я стал теребить свой предательски висящий член.
— Что, Птенчик? Не стоит? По бутылке соскучился?..
Выручил Генка:
— Давай я у тебя пососу! — в самом деле, помогло. Минут через десять работы под вспышки фотоаппарата я разрядился, и тут же на меня набросился Генка… Оппаньки!.. Кто бы мог подумать, что у этого хмыря такой гигант?.. Я ныл, а Генка всё работал, работал и работал, не обращая никакого внимания на вспышки и восторженные вопли Паш, Митьки и Серёги. Десять минут? Двадцать? Тридцать?.. Ну сколько же можно?.. Уффф!..
— Хорошо, сучата… Вы заработали свободу! Надеюсь, вы понимаете, что вас выгонят из школы и всяких там комсомолов, если увидят эти фотки? — Митька говорил добрым голосом Санта-Клауса. — И вот вам домашнее задание. Птенчик должен разработать попку под пивную бутылку, а Крокодил Гена… А для Крокодила Гены у нас есть непыльная работёнка завтра вечером.
— Серый, у тебя камера на ходу?
— На ходу.
— Крокодил, ждём тебя завтра в семь вечера у входа в подвал… И не ссы: больно больше не будет! Всё, идите на хер отсюда…
Мы кое-как оделись и вышли из подвала. Ласково светило солнышко, на кустах чирикали ни о чём не подозревающие воробьи…
Что было потом?
Парни из подвала больше не появлялись. Меня тянуло в подвал, и я несколько раз я натыкался на Генку, играющего со своим членом на ТОМ МЕСТЕ, и мы разряжались по очереди друг в друга, не говоря ни слова… В школе и во дворе мы делали вид, что ничего не происходит… Потом я уехал в Москву, а Генка остался в Нижнем, теперь у него своя фирма где-то на Свердловке. Поговаривают, что на самом деле он работает жеребцом, осеменяя богатых туристов и "новых русских"… Что касается меня, то я уже больше не смог заниматься сексом с женщинами. Странно, я мечтал о повторении того случая в подвале, но ничего подобного больше не случалось. Сознательно или нет, я выполнял и перевыполнял своё "домашнее задание", и теперь в мою попку легко входит бутылка из-под шампанского.
А толку?..