И она никогда бы не пошла на это, если бы ей не было твердо обещано, что все будет шито-крыто, и маска убережет ее внешнюю добродетель. И вот тут-то, когда молодая женщина еще сидела в одних крохотных трусиках, которые ей предоставила Ольга, вышедшая по каким-то делам, и произошел этот казус. В гримерку влетел какой-то мужчина, оглядел ее скептическим взглядом и выдал: "Хорошо, что хоть кто-нибудь на месте, а то никого найти не могу! Быстро на приват-танец в третью кабинку! Клиент обещал хорошо заплатить!". Арина застыла в ступоре, ей, всегда безукоризненно соблюдающей внешние приличия, было очень неловко находится практически голой под бесцеремонным взглядом мужчины. Она промямлила что-то про то, что ей скоро на сцену, но мужчина заорал: "До стриптиза на сцене еще 40 минут! Пошла быстро!" , а потом, грубо подняв ее, принялся напяливать какую-то сценическую одежду. Арина уже не сопротивлялась, сникнув после слов о хорошей оплате.
И хотя она жутко распереживалась, что ее собираются выставлять мужчине, словно красивую картинку, а она не то только не смеет возражать, но и сейчас будет раздеваться перед ним, тем не менее, перспектива заработать хорошую денежку заставляла немного взбодриться. "Приват-танец — это ведь всего лишь один мужчина, — уговаривала себя женщина. — В маске меня никто не узнает. Кроме того, даже Ольга не будет знать, что мне пришлось устроить внеплановый стриптиз. А если что, скажу ей, что разволновалась и была в туалете". В жуткой прострации от того, что с ней делают (ведь не может же она сама, добровольно, извиваться и снимать эти короткую юбочку и почти топик — курточку перед мужчиной) , Арина позволила увлечь себя по коридору и втолкнуть в одну из дверей. Это оказалось очень унизительным — предстать перед вольготно развалившимся на диване мужчиной в практически полуголом виде. А ведь еще придется снимать и эти крохотные тряпки! А он будет пялиться на нее, бесстыдно рассматривая все подробности — против ожидания кабинка для приват-танца была достаточно освещена. — Очень хорошо! — прогудел мужчина. — Мне нравится!
Отлично играешь, девочка, давненько мне не приходилось видеть такого хорошего артистизма — смеси робости и смущения при столь развратном наряде. — Мужчина достал из пиджака пачку долларов и, шмякнув ее на стол, отслюнил одну купюру. — Ты сразу заработала добавку, двадцатка твоя. Еще полминуты назад, готовая выскочить из кабинки, Арина покраснела под маской от того, что ее откровенно покупают, но и попыталась улыбнуться, а потом и закружилась под тихую ненавязчивую музыку. Конечно, она не знала, что нужно делать, в голове мелькали какие-то кадры из полузабытых фильмов, но природная грациозность и гибкость должны были ее выручить. Так и произошло. К тому же, мужчина с первых мгновений вошел в раж и причмокивал, руководя ее действиями. — Давай, девочка, повернись и нагнись, покажи, что у тебя между ножек. И Арина поворачивалась и нагибалась, чтобы, несмотря на краску, заливавшую лицо, продемонстрировать совершенно незнакомомумужчину щелку, обтянутую крохотной полоской тонкой ткани.
Да, это было неприятно для женщины, воплощавшей в себе само совершенство и никогда не позволяющей себе опускаться до чего-либо совсем уж непристойного. Можно было даже почувствовать себя шлюхой, купленной за пачку наличности, если бы ее от этого бесстыдства ее не отделяла маска. — Подойди сюда и распахни курточку, — говорил мужчина, и Арина, вне себя от паники, что он сейчас увидит ее грудь, на которую до этого смотрели лишь избранные, послушно, да еще пританцовывая в такт музыке, проделывала то, что приказано. А что оставалось делать, если к первой купюре на краю низкого столика присоединилась и вторая? — Ну, давай поближе, влезай на стол! — сказал мужчина, когда Арина, зажмурившись под маской, распахнула верх, демонстрируя совершенно постороннему мужчине голую грудь. Пришлось выполнять и это, оказавшись совсем рядом с тяжело дышащим распаленным самцом, который вполне имел полное право на разглядывание ее тела… И тутмужчина чуть подался вперед и сжал упругие аккуратные грудки в ладонях!"Что это было?" , — заполошно вскрикнула про себя Арина, ощущая, как мужские пальцы бесцеремонно исследуют ее плоть.
Она хотела отстраниться, но это было невозможно — соски уже были накрепко зажаты и даже постепенно вытягивались безжалостными пальцами вниз, заставляя женщину опускаться вслед. "Опускаться все ниже… "- стучало в мозгу, ведь это относилось и к ее моральному облику. Она не только предстала топлесс перед незнакомцем, словно дешевая шлюха, но и позволяет себя грубо тискать! Она, та, которая даже изменяла мужу, когда ее любовники превозносили ее красоту и шарм; она, та, которая отдавалась любовникам только после того, как видела себя в их глазах королевой, перед которой преклоняются. И вот такое совершенство какой-то мужик, заплативший определенную сумму, сейчас увлеченно лапает, словно свою собственность! Впрочем, Арина не посмела возражать, особенно после того, как одна из рук отпустила вытянутый до неприличия сосок и положила на край стола еще сразу две бумажки.