Я выпрямился.
— Ладно, хватит письками баловаться. Дай-ка я тебе расскажу, что придумал. Если тебе не понравится план или то, что случится с твоим мужем — самое время рассказать мне об этом.
Мы проговорили ещё пару часов. Моя идея ей понравилась, за исключением одного пункта — её муж, к сожалению, не варился там в котле с маслом на медленном огне. Желательно с уже отрезанными яйцами.
Мы обговорили, что ей предстоит сделать, если план сработает. Времени будет мало, поэтому решать и действовать надо было быстро. В худшем случае я мог просто скататься в соседний город, продать что-нибудь из его вещей, купить толковый резак и освободить её. Но так она хотя бы расквиталась с ним за три года мучений.
***
Я был наверху, когда вечером он вернулся — в своём маленьком грузовичке. Значит, на сегодня план откладывается. Наутро я обнаружил её в вертикальных колодках. Два стальных шеста были привинчены к полу на расстоянии в четыре фута друг от друга. Внизу были деревянные колодки, державшие расставленными её ноги, и на уровне шеи другая пара колодок удерживала её шею и запястья. На колодках снова болтались всё те же замки.
Все эти деревяшки можно было бы распилить ножовкой, но на шее у неё болталась всё та же цепь. К тому же на кону было нечто большее, чем просто её свобода. К счастью, мужик слишком вымотался за день, чтобы заниматься пытками, поэтому ей предстояло лишь простоять так весь день в относительном удобстве. На ней не было даже кляпа. Огуливая её в жопу и играясь с сиськами и щёлкой спереди, я довольно неплохо провёл время. Да и она тоже.
*****
— Что видишь — всё твоё, — кокетливо сказала она. — Разве я могу от тебя что-нибудь спрятать… — Она глянула на меня, изучая мою реакцию на открывавшийся вид. Она повозилась в своих цепях, будто пытаясь вырваться. — Если нравится что-нибудь, можешь просто взять, что нужно. А если засунешь в меня кляп, я даже и пожаловаться не смогу.
Ох едрит твою налево! Упрашивает трахнуть её, прямо здесь и сейчас! Неужели ей и впрямь так хочется? Наверно, просто хочет заинтересовать меня своим телом, чтобы я поскорей её отсюда вытащил. Искушение было сильным, но время было к полудню, и сукин сын мог появиться в любую минуту.
Наклонившись, я подобрал кляп, и глаза у неё загорелись, когда я засовывал его обратно. Потянувшись, я ущипнул её за сосок — она тихонько взвизгнула в кляп — после чего наклонился и поцеловал её в другой. С тех пор, как я её нашёл, первое моё интимное прикосновение к ней.
— Подожди пока тут, окей? — сказал я. — Никуда не уходи.
Я вернулся на второй этаж амбара ждать, когда вернётся мужик.
***
В положенное время он вернулся за своей порцией еды и секса, но пробыл внизу ровно столько, чтобы опустошить яйца. После этого ушёл снова.
Я проводил его машину взглядом, после чего ринулся в дом на кухню. Схватив сковородку, я поставил её на плиту и начал кулинарить. Вчера я уже выяснил, что все нужные ингредиенты тут есть. Покончив с готовкой, я прибрался, вытер стол и даже не забыл прихватить с собой салфетки. Дверь в кухню я оставил открытой, чтобы запахи выветрились.
Вернувшись в темницу, я подошёл к Сюзан. В сегодняшней позе она могла поворачивать голову, чтобы следить за мной.
— Ничего, если я поем? А то я всю ночь не спал, работал над побегом.
Взяв со стола приготовленный мною здоровенный гамбургер, я оглядел его со всех сторон и как следует откусил. Глаза при этом её расширились, и она начала издавать из-под своего кляпа самые жалобные звуки.
— аааааааааааауфта! аааааауфта!
Она пыталась приподнять голову, но полоса вокруг шеи мешала ей.
— Ничего не понимаю, что ты там говоришь. Скажи нормально.
— аааауфта, ай аеееефь!
Я прекрасно понимал, что она хочет сказать, но всё равно ответил:
— Ты спрашиваешь, еда ли это? Да, она самая.
Новые жалостливые звуки. Я решил, что дальнейшие игры будут слишком уж отдавать издевательством, и, наклонившись, снял с неё кляп.
— Пожалуйста, Джерри, дай мне укусить. Господи, ты себе не представляешь, как мне хотелось нормальной еды все эти годы.
— Не так быстро, — отозвался я. — Помнится, ты говорила, что отдашь всё что угодно за гамбургер. — Я оглядел распростёртое передо мной тело с головы до ног. — Ну, и что ты можешь мне предложить?
В отчаяньи она смотрела, как я снова откусываю от сэндвича.
— Всё, что видишь. Влагалище. Жопу. Отсосу тебе. Всё что захочешь! Пожалуйста!
Я опустил палец ей на живот, медленно провёл им до грудей, затем вниз, до самой щёлки.
— То есть, если я дам тебе перекусить, то смогу использовать всё, что передо мной лежит? В любое время?
— ДА! ДА! Всё-всё!
— Как только я захочу?
— ДА! И днём и ночью! В любое время! Пожалуйста!
Ладно, шутки в сторону. К тому же я не хотел, чтоб еда остыла. Подобрав вторую тарелку, я поставил её ей на живот.
— Специально для тебя приготовил ещё один.
Я поднёс бутерброд к её рту, и она впилась в него, как голодная акула. Свободной рукой я придержал её за подбородок.
— Тише, тише. У нас куча времени, будешь так глотать — задохнёшься. Поняла?
Она кивнула и начала жевать медленнее.
Повар из меня не ахти, но она жевала с таким видом, будто с каждым движением челюстей испытывала оргазм. Я дал ей соломинку, опущенную в банку холодной колы. Лицо её снова исказилось судорогами кулинарного оргазма. Сколько я ни увещевал её есть помедленнее, еда кончилась необычайно быстро. Сидя рядом с ней, я поел сам, разглядывая полностью удовлетворённую женщину. Женщину, которая находилась в настоящем рабстве, которую испещряли следы кнута и которая была связана как жертва инквизиции. И всё это забыто — после немудрёного гамбургера.
Я собрал бумажные тарелки, салфетки и банки из-под колы в пакет, после чего сразу же отнёс его наверх и закопал за амбаром. Я огляделся — на дороге ни души, но в течение ближайших часов никого и не должно было быть. До завершения моего плана оставалось теперь две вещи — чтобы он снова приехал домой на полном до краёв зерновозе, и чтобы он в ту же ночь снова нажрался.
Она уже ждала меня в своей темнице.
— Окей, теперь твоя очередь, — сказала она.
— Какая очередь? — Я не мог понять, про что она толкует.
— Я съела твой гамбургер, теперь можешь пользоваться моим телом.
Она сказала это таким будничным тоном, будто предлагала прогуляться в магазин. Она явно не шутила.