В середине июля Лена написала мне, что, Женя уже совсем перебрался в ее комнату. Он по-прежнему относится к ней почти как к божеству, постоянно заботится о том, чтобы ей было хорошо, даже во время секса. Конечно его нужно подучить, и она старается это делать осторожно, чтобы тот не обиделся. На лето они остались в Харькове, чтобы Женя мог работать на кафедре (я сразу же вспомнил себя тысячу лет назад) , и они продолжали подрабатывать шабашками по различным фирмам. В конце она написала, что хочет познакомить его со своими родителями, и что видит в нем своего будущего мужа. Что еще неожиданно — она по телефону довольно часто общалась с моей сестрой, и они теперь чуть ли не подруги. Сестра позвонила к ней узнать, как у меня дела — так все и началось. Не могу сказать, что я сильно скучал по дому — некогда было об этом задумываться, и прекрасно понимал, что все у всех уже бесповоротно изменилось, что у каждого из нас теперь новая жизнь, но все-таки какая-то грустная тень от мысли, что я теперь к этому не имею никакого отношения как-то заскребла у меня вб душе.
Пятого августа мы отметили мой день рождения — организовали вечеринку с шампанским на работе, а после работы пошли посидеть в ресторане вместе с Бекки и ее очередной пассией. Я не стал переодеваться — ведь это день рождения Михаила, а не Мишель или Лены. Я и сам забыл про него, но Сэм запомнила из документов и сделала мне сюрприз. Я прекрасно сознавал, что мой статус в отделе, как мужа начальницы был несколько не стандартный, но казалась, что те теплые слова и пожелания все сотрудники — друзья говорили от души. Я уже делал не меньше каждого из них, но для того, чтобы достичь их уровня мне приходилось работать значительно больше, в надежде, что эти труды окупятся.
*****
К осени я уже ездил по клиентам не меньше Марго, а может даже больше, и частенько при этом выполнял работу Пола — решал у клиента и системные проблемы
Все чаще мне приходилось задерживаться у клиента и возвращаться поздно. У Сэм были свои дела и свой режим работы. Я никогда не спрашивал, чем она занималась в течение дня — она, при желании, рассказывала мне сама.
Однажды дома нас посетил с неожиданной проверкой инспектор иммиграционной службы. Он походил по дому, заглядывал в шкафы и комоды, задавал разные вопросы. Спросил почему мы почти не общаемся с соседями. Судя по вопросам, у соседей он уже побывал. Сэм сказала, что мы молодожены и нам посторонние дома не нужны. Написав что-то в своих бумагах, он ушел.
К концу лета я заметил, что Сельма с дочкой почти не заходит к нам в выходные. Я уже так привык к их присутствию, что их даже как-то не хватало, особенно малышки Дженни. Она развивалась просто стремительно и было очень интересно за ней наблюдать. Однажды мы оба решили приехать попозже (предыдщим вечером я до полдевятого вечера был у клиента) . После пробежки и душа я в халатике и своих любимых домашних туфельках готовил кофе и сендвичи на завтрак, пока Сэм одевалась наверху. Мой вид дополняли также кофейного цвета колготки, от которых я не отказывался, даже одевая на работу брюки. Было около полдевятого, когда дверь распахнулась и вошла Сельма. Увидев меня, она просто остолбенела. Как раз в этот момент Сэм спускалась сверху.
Я понял, что без макияжа и прически она, конечно, сразу меня узнала. После немой сцены она произнесла:
Так это была не твоя сестра, а ты?!
Как видишь. Ты меня поймала.
Теперь понятно, почему я никогда не видела вас вместе! Выходит ты просто извращенец.
Можно сказать и так.