Сказать, что это очень больно — ничего не сказать! На глазах навернулись слезы и посыпались искры, показалось, это была не розга, а раскаленный прут! Оставшиеся четыре розги, я получил в полубессознательном состоянии, из глаз, ручьем, текли слезы, в ушах звенели колокола. Нина освободила мою голову и я, с трудом, слез с лавки. Встав на колени перед Екатериной Ивановной, я начал неистово целовать ее руки и искренне благодарить за отличную порку. Погладив меня по голове, она сказала: "А теперь, попроси Ниночку, что бы она высекла тебя." На четвереньках, я подполз к Нине, взял ее руки и нежно целуя их, произнес: "Милая Ниночка, очень прошу Вас, высеките меня!" "Как мама?" — уточнила Нина. "Нет, именно как Ниночка!" — попросил я. "Ну ты и лис! Ладно, иди ложись. Я тебя высеку, как Ниночка! Мама, зажми ему голову." Нина стала перебирать розги и я заметил, у нее в промежности, на трусах влажное пятно. Такое же пятно я увидел и у Екатерины Ивановны, когда она зажимала мою голову.
Аромат, исходящий от нее, был более терпким, чем у Нины, однако, понравился мне больше. Обхватив руками ее попу, я прижался шеей к промежности и почувствовал такой прилив нежности к Екатерине Ивановне, что мне захотелось получить от нее повторную порку. Тем временем, Нина сняла юбку и кофту. Взмахнув в воздухе несколько раз розгой, она спросила: "Ну, что Андрюша, начнем?" — и не дожидаясь ответа, влепила мне первый десяток. Порола она слабее мамы и я уже приготовился легко освоить оставшуюся часть, как вдруг почувствовал нетерпимую боль и сильно дернулся. "Ты что вытворяешь, стерва? Бьешь с потягом! Сейчас ляжешь вместо него!" — крикнула Екатерина Ивановна на дочь и зло добавила: "Через неделю, мы тебя сечь будем, Ниночка!" Впрочем, это не мешало ей, с каждой розгой, сжимать ноги и прижимать промежности к моей шее. Нина закончила порку и Екатерина Ивановна ослабила ноги. Я вытащил голову и бросился целовать Нинины руки, громко благодаря ее за то, что выпорола меня и прося при случае повторить. А Екатерина Ивановна, крепко прижала меня к груди, звонко поцеловала в губы и шепнула на ухо, что завтра меня высечет, как сегодня, только сделает это одна.