— Но… но… , — Лара заплакала.
— Подождите, дослушайте меня. Если вы завтра не признаете обвинения на предварительном слушании, вы будете почти наверняка признаны виновной. Вы получите год за проституцию и год за хранение наркотиков. Если вы признаете себя виновной, судья наверняка не прибегнет к тюремному заключению для вас и ограничится дисциплинарными мерами!
— Но я буду признана виновной в проституции!!!
— Да, будете. Скорее всего, вы будете приговорены к ношению пояса целомудрия в течение одного года, но, по крайней мере, вы не попадёте в тюрьму.
— Шутите?! Пояс целомудрия? Этого не может быть! Это ведь так давно не используется, ещё со Средних Веков?
— Да, но пояс — весьма эффективный метод. Редко кто захочет надеть его повторно после одного-двух лет нахождения в нём. Вы были бы, вероятно, удивлены, узнав, что только не придумают женщины, чтобы заработать себе на жизнь, если не могут торговать собственным телом…
— Но я не торговала телом. Я действительно невиновна.
— Я верю вам. Вы очень красивая женщина и будет ужасно видеть вас в поясе, но я думаю, что тюрьма еще хуже. Кроме того, тюремное заключение не освобождает вас от ношения пояса и во время нахождения в тюрьме, а так же во время последующего испытательного срока, если вас освободят досрочно. Если же вы признаете себя виновной, я уверен, что отделаетесь одним годом дисциплинарных мер.
— Это какой-то кошмар! Я здесь с 4 часов утра. Меня допрашивали, обыскивали, осматривали каждое отверстие в моём теле, брали мазки… Женщина в резиновых перчатках копалась пальцем в моем влагалище в течение пяти минут. А в этом нейлоновом комбинезоне я напоминаю водителя гоночного автомобиля!
— Вы не напоминаете мне никого из водителей гоночных автомобилей, которых я когда-либо видел. Вам надо прийти в себя и отдохнуть. Поверьте мне, тюрьма намного хуже, чем полицейский участок, а этот комбинезон из нейлона ничто по сравнению с тем, что вам придется носить в тюрьме. Кандалы, кстати, там придется носить непрерывно.
— Да, уж могу себе представить! Так неловко чувствовать, что запястья и лодыжки скованы железом…
— Понимаю вас. Не буду обманывать — будет еще более неловко чувствовать, что ваша промежность спрятана от вас за стальной пластиной. Кстати, я, конечно, чувствую себя неловко, говоря это, но в этом нейлоне вы выглядите чрезвычайно привлекательно. Этот наряд подчеркивает каждую линию вашего тела.
— Спасибо… Надеюсь, что это так.
— Есть ли мужчина, с которым у вас были бы серьезные отношения?
— Есть парень, которого я собиралась увидеть, но теперь…
— Я могу вас пригласить куда-нибудь после того, как все это будет закончено?
— Я буду находиться в тюрьме в поясе целомудрия, или на свободе — все в том же поясе. Зачем вам свидание со мной?
— Мне нравятся девушки, до которых трудно добраться.
— Очень смешно!
— Хорошо, я уже должен идти. Подумайте о завтрашнем слушании, и помните, что я не думаю, что мы можем победить. До встречи, Лара.
— Пока, Джон. Я не хочу возвращаться в тюрьму! Камеры настолько тесные! За два года я сойду там с ума…
***
Всю ночь Лара пролежала без сна на кровати, уставившись в потолок, слушая тюремный шум, и играя с наручниками. В камере было очень душно. Лара попробовала расстегнуть "молнию" на костюме, но движок застежки была намертво защелкнут у шеи. Лара смогла только расстегнуть вторую "молнию" на промежности, чтобы помочиться. Нейлон все плотнее облегал её потное тело. Запах собственного пота казался Ларе абсолютно невыносимым.
***
Лара, Вы выглядите ужасно, — выпалил Джон, увидев ее поутру.
— Я плакала всю ночь. Не могу представить, что все это происходит со мной…
— Вы уже решили, как поступите?
— Да, я думаю, признать себя виновной, — правильное решение…
— Это хорошо. Ждать осталось недолго. Наше дело будет рассматриваться вторым по счету. Я должен идти, увидимся внутри. Только расслабьтесь, все будет хорошо, я обещаю.