— Хуля вечером? Давай сейчас… — сунув руку в карман — прижимая напряженный член к ноге, чтобы он не вздымал откровенным колом шорты, Саня решительно поднимается. — Чего нам до вечера ждать? И вообще… зачем нам на вечер откладывать то, что мы с тобой запросто можем сделать утром, — тихо смеётся он. — Пойдём…
— Тебе что — так хочется в жопу дать? — я смотрю на Саню, прищурившись.
— А ты что — не хочешь этого? — Саня, улыбается. Он стоит передо мной, глубоко засунув руки в карманы шорт, и в глазах его, устремлённых на меня, плавится напористое желание… "а ты что — не хочешь этого?" — спрашивает он; вопрос, что называется, в лоб, и — если бы Саня был чуть терпеливее, он бы, задав этот вопрос, иезуитски дожидался бы ответа, но Сане не терпится — и он, шевеля руками в карманах шорт, тут же добавляет: — Влад, ну, всё… что ты, бля, как целка? Пойдём, бля! По разику…
— "Бля", "бля"… достал, бля! — Слово "бля" я произношу, явно передразнивая Саню, но он на это не обращает никакого внимания, и я… как бы машинально засовывая руку в карман шорт, я молча — покорно! — поднимаюсь. Член мой сладостно ноет, и я незаметно — с томительным наслаждением — наконец-то сжимаю, стискиваю его ладонью…
— Ба! Я к Сане пошел, — кричу я, предупреждая бабку, что я ухожу.
— Иди, — доносится из глубины двора, из-за деревьев, бабкин голос; слышно, как она гремит кастрюлями — моет посуду.
— Давно бы так… — смеётся Саня, и лицо его выражает чувство нескрываемого предвкушения. — Ох, бля… загоню тебе сейчас — по самые помидоры! — возбуждённо шепчет он.
— Ага, отсосёшь сначала… — тихо смеюсь я, с наслаждением сжимая ладонью свой ноющий от напряжения член.
Мы идём по улице, держа руки в карманах… оба — в одних шортах, оба — загорелые, и солнце безжалостно печёт наши голые плечи, — макушка лета, залитая солнечным светом улица по-деревенски пустынна — никого нигде не видно, и только слышно, как где-то безостановочно, словно заведённая, кудахчет курица…
Живёт Саня домов через десять от дома моего, и, пока мы идём к нему, он мне рассказывает, что сосед его, дед Митроха, вчера вечером за полчаса натаскал на пруду ведро рыбы.
— Говорит, клюёт на закате зверски…
— Дык, что… в чём проблема? Давай вечером тоже съездим — посидим с удочками, — предлагаю я.
— Давай, — соглашается Саня.
Мы идём — внешне неторопливо — по залитой зноем улице, оба — загорелые, оба — в одних шортах… говорим о рыбалке — о том, что дед Митроха рыбу, очевидно, прикармливает, а значит, у него есть свои места, где ловится за полчаса по ведру… я невидимо сжимаю ладонью член, незаметно тискаю его, мну, и член мой сладко ноет от предвкушения кайфа, — последнее школьное лето…
В августе Саня собирается поступать в автодорожный техникум, а мне ещё год учиться в школе, и куда я пойду потом, я пока не знаю — ещё не думал об этом; никакого особого призвания у меня нет, и куда идти учиться после школы, мне, в общем-то, всё равно… мы идём по залитой солнцем улице, говорим о рыбалке, но каждый из нас думает о том, что будет сейчас, — предвкушение наслаждения плавится в груди не хуже июльского зноя…