После чего, перегнувшись через сидевших впереди пассажиров, врезал ему по роже. От души. Он крякнул и полез открывать дверь. Открыл и я дверь. Один из дружков, попытался тоже выйти. Открылась дверь, на ступеньку стала нога. Со всей силы бью по двери ногой. Та закрываясь ударяет по ноге вылезавшему. Он воет и дверь снова закрывается. Хамло подбегает ко мне, с монтировкой в руках. Замахивается и что есть силы бьет по… зеркалу заднего вида. Я просто отошел в сторону. Увидев такое, он взвивается и снова идет в атаку. В этот раз, отбив удар, бью его по ребрам ногой. Он охает и оседает. Тут же со всех сторон ко мне подлетают другие маршруточники. Остальное, как в тумане. Заслышав вой сирены, рванул в ближайшие дворы. Потом в новостях передали, как пьяный водитель был задержан сознательными гражданами. Я увидел молодую маму, которая протиснувшись к журналистке, громко сказала: "Спасибо, тебе парень!"
Поэтому на мне большие солнцезащитные очки, скрывающие бланш под глазом. Правда разбитую губу не спрячешь. "Красавчик! Как с таким детей воспитывать?"-начинает возмущаться Виктория Михайловна. Они отходят в сторону о чем то оживленно беседуя. Ко мне подходит какой то пацан. "Дядь, а вы с нами едите?"-робко спрашивает он. Чисто автоматически снимаю очки протереть стекла. "Да с вами. Буду помощником в третьем отряде. А ты кто такой?"- отвечаю я. Пацан смотрит на меня одновременно с испугом, восторгом и завистью. Быстро надеваю очки: "Еще вопросы есть?" Вопросов не оказалось. Пацан бежит к друзьям и что то оживленно им рассказывает. Они с испугом смотрят на меня. Лениво плюю на землю, мрачно глядя на них. Колгота с построением начинает надоедать мне. Выхожу вперед, так что бы меня увидели все. Ленивым движением снимаю очки. "Отрядам строится!"- гаркаю я, свирепо глядя на начинающую замолкать детвору. Отряды строятся согласно разметке. Одна из воспитателей увидев меня вздрагивает: "О, Боже!" Снова одеваю очки. В рядах вздох облегчения. Погрузка в автобус и мы покатили в направление лагеря.
В отряде были две группы. Мальчики и девочки. И если у мальчиков со старшим в группе было понятно, им стал сын местного депутата, то с девочками обстояло все гораздо хуже. Они быстро поделились на группки, которые не желали терпеть ни кого другого старшим. кроме себя. Отдельно от всех была Настя. Не высокого роста для своих одиннадцати лет, она была достаточно миловидна и обещала вырасти если и не красавицей, то ни как не уродиной. Правда характер у нее был, мама не горюй! За неделю, пока дети пытались сдружится между собой, она умудрилась рассорится со всеми. Поэтому, когда ее ставили с кем нибудь из девочек что то делать, ей выпадало самое трудное и грязное. Мне было жалко ее. Как мог, я старался помочь ей. Это не осталось не замеченным остальным отрядом. Настя мне нравилась своей непосредственностью и оригинальностью мышления. По отряду полезли ехидные слухи, что Настя докладывает мне о происходящем в отряде. Однажды мне пришлось вмешаться в девчоночьи разборки. Кучка рассерженных девочек окружила Настю и уже собирались побить ее. Я разогнал их и серьезно поговорил с Настей. "Ты должна вести себя иначе, Настя. Не надо на показ демонстрировать всем свою индивидуальность. Научись жить в коллективе. Посмотри, как все делают и постарайся улучшить это. Ты девочка умная, у тебя получится. "-так я ей говорил. А сам думал, как тяжело ей будет в жизни.
Вечером, после отбоя, Виктория Михайловна сдобрив себя парфюмом удалилась. Это случалось не однажды. В лагере была своя котельная, которой заведовал Василий Петрович. К нему и стала похаживать моя морально не стойкая коллега. Я не имел ни чего против. Мне самому нравилась Люба, наш повар. К сожалению она предпочла мне Ваньку, сельского мужичка привозившего нам провизию из города, а так же местную молочную продукцию. Я лежал на своей кровати в воспитательском домике. Сбоку каждого корпуса, в котором жили дети, стоял не большой домик для воспитателей. На своем планшетнике я игрался в игрушки. В проеме открытой двери я увидел детскую фигуру. "Настя, тебе чего надо здесь? Ты почему не спишь?"-спросил я сердито. "Владимир Сергеевич!"-начала Настя. И полились слезы. Перемешивая слова со слезами, Настя рассказала мне, что ее все ненавидят и хотят побить. А Валерка обещал ее изнасиловать, если она не станет с ним гулять. Валерка был туповатый пацан, но не по годам развитый физически. Она плакала и причитала, как ей плохо будет, если она сейчас вернется в корпус. "Можно я у вас переночую?"-просила она-"Все равно Виктории Михайловны нет сейчас. " Почему я сразу не обратил на эти слова внимания? Настя осталась спать на свободной кровати.