Утро. Подъем. Выхожу на крылечко. Половина отряда стоит в ожидании не понятно чего. "Чего ждем? Умываться и на зарядку! Бегом марш!"-командую я. Настя легонько пролезает между мной и дверью. "До вечера. "-бросает она и спускается к отряду. Она идет прямо на Валерку и тот отступает в сторону. "Молодец, девчонка!"-думаю я-"Так держать!" Отряд перешептываясь расходится исполнять мои приказания. С той поря Настя стала жить спокойно. Иногда по вечерам, она приходила поговорить с мамой по Скайпу. Я не возражал.
Пусть поговорит, не жалко. И в отряде ее стали уважать. Как то во время обеда Настя подсела ко мне. "Ты молодец, Настя! Расскажи, что ты сделала, что тебя все зауважали. Похвались!"-начал я разговор. "Я им сказала, что вы, Владимир Сергеевич со мной переспали. И теперь я ваша женщина. "-без тени смущения выдала она. Кушать расхотелось, да и жить тоже. Педофил! Трандец!"Ты им это сказала?"-спрашиваю пораженно. "Да! Вы сами учили меня мыслить не как все. Здорово придумала?"- спросила она ласково глядя мне в глаза. Да уж куда здоровее! Надо что то делать! Пойти и рассказать все начальнику лагеря. Поднимаю глаза и вижу устремленные на нас с Настей взоры. Ну похоже весь лагерь в курсе. После обеда иду к начальнику лагеря. У домика стоит полицейский УАЗик, рядом еще одно авто. Захожу к начальнику в кабинет сопровождаемый ненавидящими взглядами присутствующих.
Разговор долгий и серьезный. Здоровенный дядя попался на удочку маленькой девочки. И что теперь делать? Социальный педагог тайно поговорила с Настей. Она узнав, что меня могут посадить на зону, пугается и рассказывает правду. Камень с души! Я не виновен. А как быть с Настей? Сказать правду — значит отправить ее на съедение всему лагерю. Попросить маму забрать ее раньше срока? Так мама в Турции отдыхает. Да и не дай Бог, мама что то услышит. Все сошлись на мнении, что я должен оставаться педофилом, но ограничить свое общение с Настей. Да и вообще с девочками. Настя погрустнела. Да и ладно! Такую подляну выкинула!
Вскоре я стал замечать, что девочки снова "клюют" Настю, а Валерка начал приставать к ней. Долго ждать не пришлось. В один из вечеров, когда Виктория Михайловна убежала на свидание, в дом со слезами на глазах вбежала Настя. Положение осложнилось. Отряд заметив "охлаждение наших чувств", решил, что пора разобраться с выскочкой. И не смотря на все убеждения Насти, что между нами связь до сих пор, потребовали доказательства нашей нежности. И это было не много, не мало фото моего члена, в ее телефоне. Полный абздец!"Ладно, что ни будь придумаем. "-успокоил я ее. Эту ночь она спала снова в нашем домике. За ночь в Интернете, я нашел фото чьего то члена. Обработав изображение, перекачиваю его в Настин телефон. В конце концов она и сама могла это сделать. Фокус в том, что у Насти нет Интернета. И с мамой по Скайпу она общается с моего планшета. Но я об этом почему то забываю. В этот раз нас ни кто не встречает. А вот потом…
За мной пришел Василий Петрович и местный участковый. "Неужели опять, что придумала?"-пронеслось в голове. На нас ни кто не обратил внимание. А у начальника лагеря началось! Меня стыдили и пеняли, что я опозорил все воздушно-десантные войска. Что я последняя мразь и много чего. Я был готов к этому. "А что случилось? Чего шумите?"-спокойно спросил я. Начальник прямо таки зашелся от негодования. "Мало того, что ты разлагаешь дисциплину в лагере. Ты дошел до того, что шлешь маленьким девочкам непристойные фото!"-вещал он. И как последний аккорд мне было предоставлено фото того самого члена, на отобранном телефоне. "Это не мое. "-отмел обвинения я-"Хотите могу свой показать!" Немая сцена. "Василий Петрович! А ну, ка проверь!"-распорядился начальник лагеря. Меня отвели в комнату, где я и продемонстрировал свой член участковому и нашему истопнику.
Мы вышли из комнаты. Нетерпение просто висело в воздухе. "Ну, не томи, Василий Петрович. Говори!"-не выдержала Люба-повариха. "Да что тебе сказать? Дура ты, Любка! Вот и все! От такого отказаться!"-выдал Василий Петрович. Все засмеялись. "Не его это фото. Размеры не совпадают. Не он. "-добавил истопник. Мой красавец еще в армии служил темой шуток. То мне предлагали обрезать его, дабы не оставлять после себя колею, то предлагали во время переправы через реку использовать его как мачту. Даже старшина внес свою лепту, предложив ротному выпросить у начфина дополнительные моющие средства. Вот таким незамысловатым образом восстановилось мое доброе имя.