— Она меня локтем ударила, — пожаловался он.
— Наверное, было за что.
— Я делал все, как ты меня учила.
— А что именно ты делал?
— Я ее за мизинец взял и подержал. Потом сказал ей, что все хорошо и лег рядом. Потом я ее гладил по груди.
— По голой груди?
— Нет поверх кофты. Потом кофту расстегнул и она проснулась.
— Типа она спала?
— Типа да.
— Я ей лифчик хотел расстегнуть, но она начала меня толкать и локтем ударила.
— Не успел расстегнуть?
— У меня не получилось. Я долго пробовал, но не получилось.
— Ну, так. Долго пробовал! За это локтем мало!
— Там не понятная застежка.
— Понятная там застежка!
Я минут десять объясняла, какая там застежка,
— Два полукруга, один заходит за другой, а расстегивается в обратном порядке.
Но у Гены видимо плохо было с геометрией. Что я и так знала. Во всяком случае, поворот на 270 градусов он понять со слов не мог, хотя движения копировал отлично.
— Саша уже и то понял!
— Ну, пусть попробует!
— Я попробую! — вызвался Саша!
— Какой ты шустрый! — покачала я головой.
Через минуту Саша вернулся.
— Я расстегнул!
— Марина не проснулась?
— Она не спит она только притворяется!
— Да уж… — Подвела я итог. — Все, Саша, считай, что другу помог.
— Ободренный Гена направился на кровать.
Саша настаивал на продолжении обучения целоваться, но я отмахнулась от него. Я сильно устала. Желания играть и шутить никакого не осталось.
Минут через 25 вернулся Гена.
— Она меня опять ударила локтем!
— Сильно?
— Сильно!
Я осмотрела место удара. Губы были рассечены, видимо об кривой зуб, из носа шла кровь.
— Браво, Марина, — сказала я, — Отличный удар. — Все, Гена, это была борьба до первой крови. Остаешься здесь, Марину не трогаешь.
— А я? — спросил Саша.
— А ты и так здесь.
— А я туда пойду.
— Зачем?
— Так просто.
— Так просто сиди здесь.
— Я устал сидеть на полу.
Я промолчала, и Саша перебрался на кровать. Я вытерла Гене кровь. Стука в дверь не было минут двадцать.
Можно было собираться на выход.
Я прошла в комнату. Марина лежала лицом к стене. Саша обнимал ее двумя руками. Бюстгальтер лежал на полу. Я попыталась сообразить, можно ли снять бюстгальтер не снимая футболки? Только если просовывать лямки через рукава. Тем не менее, на Марине была футболка. Под футболкой правая рука Саши что-то искала.
— Она спит? — спросила я Сашу.
— Спит, — ответил он.
— Да не особо сплю, — отозвалась Марина.
— Он тебя еще девичьей чести не лишил? — поинтересовалась я.
— Хороший вопрос. Нет, он меня девичьей чести не лишил.
— Ну и отлично! Я его заберу, и мы пойдем пока он тебя не лишил.
— Забери.
— Дверь открой.
— Открою.
Марина с трудом встала. И подошла к двери. Прежде чем вставить ключ в замок, она прижалась к двери ухом, пытаясь что-то услышать. Послышался голос Павла из-за двери:
— Открой, я знаю, что ты здесь! Открой!
Марина опираясь руками на стену отошла от двери.
Помоги ей. Сказала я Саше. Саша отвел ее к кровати. Положил. И вернулся.
— Жарко, — сказала я, — штаны слишком теплые.
Саша посмотрел на меня, на мои штаны, некоторое время думал и, видимо хотел что-то мне сказать, но, в конце концов, вернулся в комнату на кровать.
Возобновился стук в дверь. Стук был долгий, почти бесконечный. Гена спал под этот стук.
Мне заснуть никак не удавалось. Промучившись больше часа, я зашла в спальню. Марина лежала в футболке прикрытая одеялом. Около кровати лежали ее смятые штаны вместе с трусиками.
— Ты еще юного спортсмена не развратила совсем?
— Гинеколога юного, — ответила Марина.
— Даже так!
— Он мне засунул палец, твой юный воспитанник, и так лежит уже минут десять.
— Тебе нравится?
— Нет. Какой-то изврат.
— Он еще маленький, его нужно всему учить.
— Маленький извращенец, — сказала Марина.
— А ты типа здесь жертва.
— Это он жертва аборта. Он дурак!
— Раз засунул, значит не такой уж дурак.