Марина освободилась от Саши, встала и подошла к окну. Она была в одной длинной белой футболке с надписью "Anything underwear". Вполне надпись подходила к ситуации.
— Хреново все, сказала она.
— Ты то, развлекаешься неплохо, тебе явно не хреново!
— Он надоедливый как муха, если бы были силы, я бы его прогнала!
— Но сил не было и пришлось отдаться.
— Замолчи! Никто никому не отдавался! Тут некому отдаваться! Гена хоть частично на мужчину похож. Так он получил от меня. А Саша вообще не мужчина, ребенок совсем, существо какое-то непонятое.
— Ну так, тебя непонятное существо раздело, и немножко поимело.
— Нет не поимело. Кое-что не выросло у него еще. Где мои штаны, блядь, и все остальное? Вы куда-то спрятали!
— Я не прятала.
— Сука, Саша, где мои штаны?
— Я не знаю, это Гена наверное спрятал, — перевел стрелки малыш.
— Гена, давай сюда все быстрей!
— Научи меня целоваться, — остроумно ответил Гена.
В ответ он получил сильный удар по голове, затем Марина вцепилась в длинные волосы Гены и повалила его на пол и начала его душить наволочкой.
— Ты бы помог другу, обратилась я к Саше, — а то ведь может быть летательный исход.
— Не-а, — ответил друг, не отрывая взгляда от оголившейся в ходе борьбы ягодицы Марины.
Тем временем Марина Гену основательно придушила, он хрипло пообещал вернуть одежду.
Шатаясь он прошел к антресоли и достал спортивные штаны.
— А стринги где? — зло спросила Марина.
— Какие стринги?
— Стринги это трусы такие женские, — пояснила я.
— Не знаю, это Саша спёр.
— Саша, тупой ты балбес, стринги у тебя?
— Я не знал что, это стринги!
— Знаешь, что щас тебе будет? Я тебя спрашивала, где одежда моя!
— Ты спрашивала только про штаны!
— Щас получишь! — разошлась Марина и накинула наволочку ему на шею, — Урод!
Мне пришлось выручать Сашу.
— Не надо его трогать он маленький еще.
— Отдавайте стринги и убирайтесь!
Саша пошел за стрингами.
Ну все, — сказала Марина. — Надо попробовать вам уйти. Павла там, наверное, уже нет. Не может же он столько часов там стоять.
Мы еще несколько минут вслушивались в звуки из-за двери, собираясь с духом для того чтобы выйти.
Из коридора ничего не было слышно. Какие-то звуки, наоборот, доносились со стороны двора. Затем со стороны двора послышался грохот.
— Это на пожарной лестнице — пояснил Гена.
— С лестницы можно попасть на балкон? — спросила я Марину?
— Не знаю, — сказала та.
— Можно попасть через карниз, — сообщил Гена.
— Он у тебя не разобьётся? — спросила я Марину, — Может лучше сдаться, пока он не разбился.
Марина молчала.
— Надо в ванне спрятаться, — сказал Гена, — Кухня спальня и коридор с балкона просматриваются.
И с этими словами он поспешил в ванну.
Марина начала второпях одевать стринги. На балконе раздался грохот, видимо Павел отодвинул плиту оргстекла и проник на балкон. При этом разбил пустые стеклянные банки. В ванну было идти уже поздно. По кухне и коридору бегал луч фонаря.
Саша прыгнул под стол. Марина не растерялась, и отправилась за ним. Я тоже залезла под стол.
Стол был большой, но втроем было очень тесно.
— Откуда у него фонарь? — спрашивала Марина. Когда у нас дома свет отключали, Павел фонарь не нашел!
Под столом было страшно. На балконе был слышен звон битых банок, и, казалось, что Павлу ничего не стоит выбить стекло и проникнуть в квартиру. Это были не евроокна и разбить стекло было очень легко. А можно было и не разбивать, а отжав деревянные рейки аккуратно выставить оконные стекла. Но для Павла эта символическая преграда оказалась непреодолимой. Он ходил по балкону, светил фонарем, стучал в окно, скребся и иногда что-то бормотал, но этим все и ограничивалось.
— Мне так неудобно лежать, больно руку.
— Ляжь на спину, а Сашу положи сверху.
Марина молчала с полминуты, прислушиваясь к шумам. Затем сказала:
— Я так не могу, это будет на кое-что похоже.
— На что?
— Сама знаешь на что.
— Тогда наоборот. На Сашу сверху.
— А он выдержит?
— Это будет эксперимент. Там и выясним.
Марина не стала экспериментировать и переместила Сашу на себя сверху.
— Теперь учи его целоваться, — подсказала я.
— Марина, Марина! — кричал Павел. Голос его был необычно хриплым.