— Не сразу, далеко не сразу. Шли годы, уходили одни люди, приходили другие. Одни с лёгкостью вынесли вынужденный отказ от интерактива, иные так и не смогли это принять. У каждого было своё видение жанра.
— Говорят, что именно вы первым ввели в творческую практику нынешнее понятие гипноактёра.
— Чувствовать и переживать тоже надо уметь, а делать это понарошку — когда аппаратура вроде вот этого небольшого обруча на ваших висках считывает мельчайшую вашу мысль — не слишком удобно. Ну не смешно ли, мне приходилось в своё время выдерживать целые словесные бои с некоторыми сотрудниками, полагавшими, что смогут без лишних трат всё нафантазировать у себя в подвале при помощи нейроинклюзера и правой руки.
— А по поводу сюжетов были споры?
— Еще какие! Многие полагали, что занимаются лишь сенсуализацией былой эротики, переводя ее в омниформат, не понимая самой основополагающей сути новых технологий — возможности передавать чувства.
— Вы имеете в виду сладострастие?
— Не только. Стыд, например. Или страх. Так вышло, что некоторые из преимуществ подобного рода подхода были продемонстрированы моим оппонентам почти случайно…
ИСТОРИЯ No1:
ПАДЕНИЕ ДОБРОДЕТЕЛИ
Элен шла по коридору.
Взгляд её нервно скользил из стороны в сторону, то останавливаясь на позолоченной ручке очередной гостиничной двери, то замирая на готично оформленном номерном значке.
Достаточно ли очищен от пыли этот коврик? Не забыла ли она хорошенько взбить подушку и поменять наволочку в двести второй комнате? Всё это следует сделать до вселения туда очередного жильца — будучи девушкой робкой и благовоспитанной, Элен старалась избегать излишнего общения с клиентами, отлично себе представляя, сколько грязных подтекстов может в нём содержаться.
Ей было восемнадцать. Внешне она была, по выражению её матери, белокурым невинным ангелочком — и, как неизменно её мать прибавляла, именно такого рода созданий особенно хочет унизить и опустить мир.
Будучи воспитана в строгости и послушании, вдалеке от всей той грязи, похабства и разврата, что обрушились на мир десяток лет назад в шестидесятые годы двадцатого века — годы преддверья Антихриста, по выражению её матери, — Элен часто терялась, имея дело с бытовой повседневной пошлостью.
Использованные презервативы у дверей некоторых номеров, скажем.
Девушка не могла заставить себя к ним притронуться, как не могла и попросить об этом кого-либо другого — щёки её заливались краской от одной только этой мысли. Но не могла она, само собой разумеется, и позволить им лежать дальше на прежнем месте.
Вдруг кто-нибудь поскользнётся?
В итоге она, тяжело дыша и покрывшись багрянцем с головы до ног, осторожно подцепила кончиками пальцев один из них — чувствуя себя извращенкой и превыше всего опасаясь, что кто-то застигнет её в этот миг. Пару секунд она — словно кролик, загипнотизированный удавом, — очарованно рассматривала болтающуюся перед глазами резинку. Затем вздрогнула — и отправила её в мусорник.
Та же участь постигла иные резиновые изделия.