Извлеча из сумочки небольшую карманную косметичку, Ирина открыла её — и поиграла с настройками зеркальца, изучая собственное изображение внимательным вдумчивым взором. Всё ли в порядке? Не растрепались ли где-нибудь волосы? Нет ли нужды подправить тушь на ресницах или застегнуть расстегнувшуюся пуговицу?
Быть частнопрактикующим педагогом — для тех детей, чьи родители достаточно богаты и при этом полагают своих отпрысков слишком уж драгоценными для отправки в обычную школу, — путь не из лёгких. И уж тем более — не из самых предпочитаемых девушками вроде Ирины, в чьи двадцать пять лет фантазии о шоу-бизнесе уже начинают увядать, но в синие чулки тем не менее ещё почему-то не тянет. Как ни парадоксально, юный возраст налагает на начинающую преподавательницу лишние требования — ей нужно выглядеть миловидно, но при этом солидно, обаять своей привлекательностью отца семейства — и в то же время не вызвать даже подсознательных порывов ревности у хранительницы очага.
Так, по крайней мере, часто писали во флудильных разделах педагогических форумов.
Ирине вроде бы удалось пройти по самой грани — хотя кто точно знает?
Коротко стриженые блестящие волосы цвета воронова крыла с заплетённым позади хвостиком, строгие очки в тонкой оправе, полураспахнутая чёрная кожаная куртка — её, кстати, пора бы снять? — и белая блузка под нею. Обтянутые тёмными колготками колени благопристойно скрывала чернильного цвета юбка, а пятью сантиметрами ниже начинались длинные чёрные сапоги.
Не слишком ли много чёрного?
Ирина едва заметно двинула плечами, хотя следить за этим движением было некому. Так или иначе, сегодня её внешность строгим испытаниям подвергаться не будет — главный и ключевой тест был ею пройден вчера при заключении договора с родителями Дэна.
Она хорошо помнила эту беседу.
Скользко ощупывающий взгляд отца. Недоверчивые глаза матери. Под перекрещением их взоров Ирина заалела даже на какое-то время, ощутив себя подозреваемой в каком-то преступлении, если не преступницей в буквальном смысле. На миг ей почудилось, что собеседники знают наизусть все её мелкие и крупные грешки прошлого и настоящего, вплоть до спрятанной в памяти зеркальца — подключаемым к Сети компьютерам она не особо верила — коллекции эротических гипноклипов под шестизначным паролем.
О да, у Ирины, как и у всякой молодой девушки, хватало своих жарких тайн. Но не обо всех из них были бы рады узнать родители её клиента.
Она вздохнула, изгоняя из головы лишние мысли и настраиваясь на рабочий лад.
Скоро там подойдёт Дэн, её пубертатный ученик, жаждущий выучить интерлинк? Интерлинк, к слову говоря, был искусственным языком, разработанным группой энтузиастов ещё три десятилетия назад и с тех пор стремительно набиравшим популярность. Тут, чтобы не переотягощать повествование сносками, словами интерлинка будут передаваться обычным русским языком латинскими буквами.
Вроде бы этот парень минут пять назад открыл ей дверь, смущённо буркнув что-то про отсутствие родителей. Сказав, что будет в комнате через минуту, он поспешно скрылся за углом коридора. Всё это — ни разу не пересёкшись с ней хоть одним взглядом.
Эти повадки подростков, впрочем, были ей прекрасно понятны. Где-то в глубине души она была даже рада, что её первый ученик оказался именно таким — вместо того, чтобы сразу кинуться её очаровывать, соблазнять или назначать свидание.
Интересно, а что было бы, если бы? . .
Ирина вновь встряхнула головой, отгоняя игривые думы. Что у неё за настроение сейчас? Такое ощущение, что даже воздух какой-то пряный.
Она сжала пальцы на краях косметички и приготовилась уже было с щелчком захлопнуть её, как вдруг увидела в глубине зеркального отражения что-то, чего не было по эту сторону стекла. Что-то, похожее на приклеенный к зеркальцу изнутри бумажный квадратик.
Почтовое сообщение?
Но Ирина не подключала косметичку к Сети, она вообще слабо разбиралась в нынешних технологиях.
Реклама?
Она коснулась пальцем стекла, расширяя квадратик на весь экран. Крохотные чёрные точки стали вполне читаемыми буквами.
"Пусть то, что я делаю, незаконно, но мне всё равно. Ты разрушила мою жизнь, я разрушу твою, провалив твои первые и единственные кинопробы. Дулю тебе, а не денежки на лечение родичей".
Ирина моргнула.
Кинопробы? Чья-то разрушенная жизнь? И при чём здесь какие-то родственники, которые у Ирины вроде бы были все здоровыми?
Но на этом сообщение не заканчивалось.
"Милая, к твоему сведению, ты — актриса пошлого гипноклипа, а то, что происходит сейчас, — фарс. Игра. Думаешь, педагоги бывают такими? Но теперь психоматрица не сможет корректно работать, раз ты всё знаешь, ты не сможешь держать роль. Сучка я, правда? Но, как говорится, око за око".
По спине Ирины прошёл холодок.
Она неплохо представляла себе, что такое гипноклипы, благодаря пережитому некогда гормональному пику эта часть нынешних технологий была ею не понаслышке изучена. Но может ли быть так, что вся её жизнь, вся жизнь начинающего педагога из провинции была лишь набором наскоро состряпанных кем-то псевдовоспоминаний?
Она прикусила губу.