"Ты можешь попытаться прислушаться к интуиции, к подсказкам психоматрицы, — шепнула она себе. — Если ролик фокусируется на его чувствах, а не на твоих, то правильного поведения может оказаться достаточно для успешного отыгрыша роли. Чёрт, да даже если ролик фокусируется отчасти и на твоих чувствах, у тебя ещё есть шанс — если ты сумеешь пробудить в себе достаточно эротизма, быть может, твои чувства понравятся целевой аудитории больше запланированных сценарием?"
Она опустила руку к подолу чёрной юбки, провела пальцами по обтянутому колготами колену. Где фривольный настрой, когда он нужен?
Втянув ноздрями воздух, Ирина вновь ощутила едва уловимый пряный аромат, расслабляющий — и возбуждающий в то же самое время. Как знать, не эквивалент ли это романтической музыки за кадром?
Дверь еле слышно скрипнула.
В комнату вошёл Дэн, низко опустив голову. Взгляд его почти не отрывался от пола.
— Здравствуйте, — глухо произнёс он. Так глухо и так невнятно, что бульканье это скорее прозвучало как "здраст" — или нечто навроде того.
— Privet, — улыбнулась преподавательница, чувствуя, как её слегка колотит изнутри. — Значит, ты хочешь изучить интерлинк — ну, то есть межъязык или инлинк, говоря по-простому?
Ученик помолчал.
— Хочу, — неохотно признал после паузы он. Или это было "хчу"?
— Сядь рядом, — облизнула губы Ирина. То ли смущение Дэна было тому виной, то ли пряный аромат воздуха, то ли влияние психоматрицы, но она понемногу начала успокаиваться. — Ты ведь уже знаешь некоторый базовый набор понятий межъязыка? Иногда его проходят в младших классах.
— Знаю. — Шея его чуть дрогнула в полукивке. Ну, по крайней мере, уже более-менее твёрдо прозвучавшее слово.
Помедлив, ученик взгромоздился на соседнее сидение у письменного столика. Переведя взгляд с собственных сложенных ладоней чуть выше, почему-то вспыхнул — и поспешно направил его в сторону клетчатых тетрадей на столе.
Помимо воли брови Ирины взлетели. Невинного отрока столь смущают её колени, и без того полуприкрытые юбкой?
Где-то глубоко внутри неё промелькнул некий неясный импульс, сразу задушенный цензурой разума. Мгновением позже она опомнилась — ей никак нельзя сейчас глушить в себе сладковато-стыдные порывы, каждый из них может быть шёпотом психоматрицы, — и, следуя импульсу, придвинулась к Дэну ближе, почти касаясь его коленом ниже уровня стола.
— Ты бы не мог выписать в тетрадку те слова интерлинка, которые ты уже знаешь? — предельно сладким голосом мурлыкнула она. — Чтобы можно было потом сверить наши… познания.
Глядя, как его гелевое перо птицей порхает над бумагой, Ирина невольно подумала о техническом прогрессе, о проклятом прогрессе, поставившем её в ситуацию, которая не могла никому и присниться столетием раньше. Тогда, в конце двадцатого века, многим виделось, что письменность отмирает и что новые поколения будут владеть набором текста лишь в электронной форме.
Законы мозга, увы, неумолимы. Как оказалось, мелкая моторика рук — развиваемая письменностью — благодатна для нервной системы.
Хорошо хоть научились делать ручки, почти не требующие нажима. Всё равно что пальцем в воздухе рисуешь — так же быстро и легко.
Наконец перо в руке подростка замерло.
Слегка склонившись к тетради, Ирина окинула взором несколько сотен слов. Общие понятия, отношения и действия, цвета и части мира, местоимения и предлоги, абстракции и контаминации. Менее велик запас слов конкретных, сиюминутных, — но это легко исправить.
— Тут у тебя мал набор предметных, узких понятий, — мягко озвучила она только что сделанное наблюдение, коснувшись ладони Дэна. — Сейчас я обогащу твой лексикон свежими инлинковыми понятиями, а ты будешь их записывать. Хорошо?
Дождавшись неуверенного кивка, преподавательница облизнула губы, понизив голос почти до загадочного шёпота.
— Yabloko. То есть яблоко. Фрукт, которому некоторые придают едва ли не мистическое значение…
Перо выписало на бумаге несколько завитков, увековечивая в тетради слово — и перевод.
— Spica. То, чем вяжут. Во времена моего детства это было модным у бабушек…
Рассматривая лицо парня, Ирина со странной отчуждённостью подумала, что могло оказаться хуже. Не эталон красоты, конечно, но и не наоборот ведь?
— Mayatnik… — нежно шепнула она.
Пока что она диктовала слова и понятия безо всякой системы, уже понимая, что активную роль в этом шоу придётся играть именно ей.
Что ж, разве она не была к этому готова?
— Ruka, — Ирина ласково погладила подростка прямо по напряжённым пальцам, чуть не заставив его уронить перо. — Она бывает левой, а бывает правой. Ею обычно держат гелевую ручку…
Голос её вновь стал почти мурлыкающим.
— Yubka, — шепнула преподавательница. — То, что скрывает колени. Обычно… женские.
Дэн вздрогнул. И, хотя перо его послушно двинулось в пляс по бумаге, ей показалось, что лоб его мгновенно вспотел.