Анюта с Лилей в беседке стругали салаты и бутерброды. Зной немного спал. Окутавший базу восхитительный аромат жаркого понемногу собрал к мангалу всех. Когда первая партия шашлыка была готова, сходили к холодильникам за горючим и стали рассаживаться за стол. Во главе его, напротив входа уселись мы вчетвером — актив: Анюта, я, Андрей и Богдан. Рядом с ним Рыжик с другом, рядом с Анютой Лиля. Сидящие у входа парни подбросили в мангал немного дров, и пошли первые тосты. Шашлык удался! Сочный, нежный, вкусный. Вскоре блюдо опустело. Богдан отправился готовить новую порцию. Народ перешел на поглощение бутербродов с овощами и пива.
Я сходил отлить, перекурил и вернулся к весело галдящей беседке. Парни сыпали прикольными историями и анекдотами. Бутылки с водкой быстро пустели:
Третью партию шашлыка уже не осилили. Насытившись, стали петь, затем дискотека под айпод с колонками. Парни с девушками сходились, расходились, большинство перебрались на траву у бассейна. Кто-то уже упился, кто-то возвращался в беседку догнаться. Кто-то танцевал.
Витек быстро наклюкавшись поначалу, пообщался с унитазом, освежился под душем и вернулся в компанию. К тому времени оставшиеся, а их было около дюжины, принялись играть в "бутылочку". Да не простую, а тройную. Первый круг (пока все не перецелуются) — обычный поцелуй. После него пересадка. Второй — "поцелуй влюбленных" (длительный взасос) и опять пересадка. Ну, и третий, самый крутой — "французский" с языками. Причем обязательный с кем бы то ни было — парень с парнем или девочка с девочкой. Адреналин зашкаливал.
Вот тут-то, на третьем круге Витек и удивил меня впервые, когда нам выпало целоваться. Не я, а сам вьюноша, жадно охватил мою голову руками, и присосался так, что у меня в момент встало. А он еще и язычком давай шуровать! Короче, Рыжик меня буквально изнасиловал рот в рот! Хорошо стояк был не так заметен под широкой майкой.
Каждый поцелуй исполнители запивали стопариком. Ко времени окончания игры все, и я тоже, были изрядно поддатыми. Уже совсем стемнело, посвежело, и на нас набросились тысячные комариные орды. Развели костер. Тут подошел Дрюха и шепнул, что Лилечка уже дозрела. Решили не слишком с ней усердствовать, а меняясь с двух сторон, кинуть ей по палочке.
Как-то все это получилось у нас второпях, без кайфа в ее домике. Лиля была изрядно бухой, соседки по домику еще пели с ребятами, но в любой момент могли вернуться: Не такого мне хотелось.
У меня в домике Рыжик о чем-то пьяно болтал с дружком. Во дворе из-за кровопийц уединиться было негде. Очередной облом. Решили споить друзей на месте. Андрей притащил из беседки помидоры и немного холодного шашлыка. Я достал последнюю поллитровку. Засели. На четверых пузырь опустел быстро, и Дрюха притащил еще пива. Друган Витьки тут же окосел и сосед вызвался отвести его в койку. Мы обрадовались и стали целоваться, но уже через 15 мин. Рыжик вернулся мокрый и посвежевший. Оказалось, он опять принял душ. Вернулись к костру. Тут на Андрюхе буквально повисла Анюта, и он запал на ее пышные буфера. Ко мне тоже прилипла пьяная подружка, почти уж невменяемая. Пришлось оттащить ее в домик, где она сразу и вырубилась.
Расстроился конкретно. Дрон занят. Остальные почти все никакие. Боди тоже не видать. Да и был бы, что толку, не ведется ж он: поплелся я на боковую.
Сосед казалось, крепко спал уже, когда я пришел. Решил чуток освежиться под душем, алкоголь сбить. Возвращаюсь, дверь распахнул, а передо мной крепкий попец, обтянутый трикотажными трусиками в голубую полоску. Малой матрац на полу мостит, да постельку заправляет. Я так и застыл. А он взвился свечечкой, разворачивается и опять зарделся весь.
— Я — бубнит — не усну на этой скрипучке, . . решил вот на полу. Вы не против?
А сам меня так и пасет глазками своими изумрудными. Я-то тоже в труселях одних.
— Да не — отвечаю — спи се как, да с кем хошь. Я ток боюсь вот не наступить на тя ночью, ежели отлить припрет.
А он робко так:
— Ну, так вы может, тоже на полу ложитесь? Хотите я и вам постелю?
— Ладно уж, давай. Ночи тут холодные. Вдвоем-то все теплей будет.
Не успел и сказать, а он уж паршивец, мой матрац с постелью хвать, да к своему мостит. Подушки тоже сдвинул. Распрямился:
— Ну вот, готово вроде.
Глазки потупил, да под одеяло шасть. Ну, я дверь запер, свет потушил, да и сам улегся осторожненько так на спину. А перед глазами все попец его упругий так и маячит, да дрын чую — твердеет. Помечтал я значит о сладеньком, да и закемарил незаметно. День таки бурный был. И снится мне такое чё-то возбуждающее! Сон плавно перетекает в реальность. Чую — гладит меня всего. А вокруг тьма, хоть глаз выколи: Руками гладит и лижет. А я ни-ни, только дыхание сдерживаю. Спугнуть боюсь. Тащусь по полной и жду — что дальше будет, на что решится? А Витек все ниже гладит. Торчок мой нащупал, отдернулся, испугался видно: Я дальше посапываю сонно. Он опять давай, посмелее уже, сразу вниз полез. Прорезь нащупал и к стволу. А пальчики нежные, дрожат так! Холодной ладошкой обхватил. Покачал немного, но неудобно ему видать. Слышу его дыхание уже у самой груди. Из прорези долбак мой вытащил, гладит и ТАК дышит! Затем вниз передвинулся, зарылся лицом в лобок и давай его лизать-целовать. А пальчиками по мошонке нежно так! . . А я ниче, терплю стойко: Вспомнил, как он в автобусе ночью на нас с Андрюхой зырил.
Рыжик тем временем к головке добрался. Целует, смазку слизывает и в рот потихоньку так, и уздечку языком. Тут уж меня трухануло слегка, но он не спрыгнул, сосет вершок и ме-е-е-едленно вбирает глубже, еще: начинает головой двигать. Неопытный совсем, явно впервые. Трудно ему: