История основана на реальном случае медосмотра, произошедшего в Германии в 1981 году. Даты и имена изменены.
— Трансвестит? — Поднял на нее глаза врач.
— Нет, вы что… я девочка… самая настоящая! — ответила Маша, пряча выступившие слезы. Этот медосмотр оказался самым унизительным в ее жизни!
Маша, на самом деле, была девочкой. Она была не виновата, что природа сыграла со ней злую шутку, и у профессора Вяземского, эмигрировавшего в 80-х годах в Германию из насквозь прогнившего СССР, родилась такая странная… дочь. До 6 лет она росла совершенно нормальной девочкой, со всеми подобающими проблемами — косички, бантики, платьица покрасивее, детский сад, аллергия на клубнику и почему-то на яблоки. Но в возрасте шести с половиной лет у Маши начался гормональный сбой, который и привел к тому, что в возрасте 15 лет ее отправили в клинику — проходить обязательный для гендерного определения медосмотр.
Маша в свои пятнадцать ещё ни разу не была у такого врача, и довольно сильно волновалась. Кресло она видела только на картинках, и как её будут смотреть, тоже толком не представляла. Она лишь знала, что с ней что-то было не так — помнила, как плакала ее мать, как у нее в возрасте 8 лет начали интенсивно расти волосы в подмышках и на лобке, как врачи, обследовавшие ее, говорили вполголоса, думая что она спит: гипертрофия клитора, переизбыток гормонов, альтернативное развитие плода…
Помнила, как на нее показывали пальцем в раздевалке и шушукались девочки в классе, из-за чего ее отец перевел ее на домашнее обучение. И вот, наконец, перед поступлением в колледж, отец отправил ее на первый в жизни медосмотр, включающий в себя всех врачей — и даже гинеколога. .
Хотя внешне Маша была типичной девочкой — в свои пятнадцать лет она имела стройную, ещё почти детскую фигурку, средний рост, нежную и аккуратную грудь, волнистые светлые волосы, мягко спадающие ей на плечи. Чистую кожу и не по детски развитые бедра, между которыми в трусиках постоянно выступал бугорок, доставлявший столько неудобств по утрам в последний год…
Именно на него и обратил внимание предыдущий врач, хирург, отправивший Машу к гинекологу вне очереди с припиской в карте "пол -?!". И именно из-за нее Маша терпела сейчас такой унизительный шквал вопросов, тем более усугублявшийся тем, что врач, казалось, питал нелюбовь в типично русскому имени и русской культуре.
— Давно у тебя такое? — спросил он, глядя на покрытый тонкой кожицей пенис, растущий у Маши из того места, где у обычных девочек рос клитор.
— Нет, херр врач, я не помню… правда не помню… — прошептала Маша, опуская глаза вниз. От холода и необходимости стоять босыми ногами на резиновом коврике ее "бугорок", как она называла его про себя, значительно уменьшился в размерах и составлял всего часть своей обычной длины. Но и его хватало, чтобы он полностью закрывал вид на Машину промежность, являясь необычайно толстым (до 4 сантиметров в диаметре) и относительно коротким (порядка 6 см) отростком.
Врач, неодобрительно глядя на нее из-под густых бровей, встал из-за стола и медленно обошел ее вокруг. От стыда у Маши вспыхнули щеки, а на глаза набежала слеза. Еще никто не смел ее так нагло осматривать!
— Мой отец, профессор Вяземский… — начала Маша, желая намекнуть наглому врачу на положение своего отца, однако врач не дал ей договорить.
— Бумажку — сказал он и требовательно протянул руку.
— Какую? Аа… да, сейчас… — Маша вспомнила, что отец, внезапно вызванный по поводу происшествия в лаборатории, не смог сегодня пойти с ней и дал ей взамен какую-то наспех написанную бумажку, на своем фирменном бланке с подписью. Она достала ее из сумочки, для чего ей пришлось нагнуться за ней (Маша покраснела еще сильнее, осознав, что именно сейчас видит врач) и на негнущихся ногах подошла к доктору, на вытянутой руке давая ему эту бумажку, которую тот тотчас же выдернул из ее рук и внимательно осмотрел.
— Профессор Вяземский… ага… согласие на необходимые процедуры… ага… функциональность… не сказано… оформленное согласие… бубнил он, держа справку в одной руке и что-то записывая в карту необычной пациентки. После он снова поднял глаза на Машу и приказал ей подойти ближе. Она подчинилась.
— Ах… . ой! Что вы делаете? — только и успела спросить девочка, когда, не предупреждая и никак не комментируя действия, врач одной рукой сжал ее отросток у основания, а второй принялся медленно сдвигать кожу на нем. Маша дернулась, когда пальцы доктора прошлись по всей длине ее отростка, и напряглась, когда тот затвердел от осознания необычности ситуации… и от того, что она сама делала с ним по утрам…
Машины щеки вспыхнули еще ярче, она отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на врача. Тот же отвел ее напрягшийся и чуть увеличившийся отросток вверх, глядя куда-то вниз. Его глаза расширились в удивлении.
— Смотри-ка… и правда, девочка… растерянно пробормотал он, пока его пальцы прошлись по половым губам Маши, которые были слегка набухшие от прилива крови, слегка раздвигая их. Его палец проскользнул между ними, и Маша дернулась от резкого, неприятного ощущения. Врач тут же словно пришел в себя и отдернул палец, который был слегка влажный от ее выделений. Поднял глаза на покрасневшее лицо Маши и спросил:
— Ты девственница? Для подростков твоего возраста это похвально, в наше гиперразвитое время… — и, когда Маша, приободрившаяся от похвалы, чуть успокоилась, спросил: — Ты часто мастурбируешь дома?