— Да с неё три дня будет лить как из ведра. Всю вату у меня на затычки перетаскала… .
— захохатала Таня, разрывая крепкими молодыми зубами зайчатину. После водки она и Лена заметно повеселели и вели себя за столом непринужденно.
— Тьфу… , ты бы во время еды такие вещи не говорила. Можно подумать что у тебя не течёт… .
— ответила дочери тётя Зина и встала изо стола.
— Костя одевайся и пошли во двор на Зорьке прокатишся верхом… . .
— тёща одела валенки, полушубок и повязав платок вышла в сени.
— На вот телогрейку одень муженек. Васе покупала, она новая неодеванная ещё. А в полушубке тебе неудобно будет на лошади ездить… .
— Таня подала мне с вешалки в сенях, ватную телогрейку чёрного цвета. И я одев незаменимый предмет верхней одежды колхозников. Натянул на ноги валенки и на голову шапку, вышел во двор. А там тёща уже седлала Зорьку, одевая на кобылу седло.
— Давай зятек, покажи свою удаль… .
— засмеялась Зинаида Михайловна, подсаживая меня в седло. Я с помощью тёщи взабрался на лошадь и дёрнул повод уздечки, так как видел подобное в кино. Зорька почуяв чужого седока на своей спине. Неожиданно для Зинаиды Михайловны и стоящих на крыльце сестёр. Вдруг встала на дыбы и понесла меня галопом со двора в поле. Лошадь поскакала не по снегу а по прочищенной трактором дороге к ферме. Я слышал позади тревожные крики своей тёщи и её дочек, чтобы я натянул поводья и остановил лошадь. Но я лишь прижался к лошадиной шее и мчался на кобыле к ферме. Морозный воздух обжигал мне лицо а в голове у меня была только одна мысль. Лишь бы не упасть и не покалечиться. Зорька была довольно высокой кобылой и сидя на ней верхом я ощущал себя маленьким ребёнком.
— Тпрруу… тпруу… окаянная… . .
— прокричал я лошади и натягивая наконец на ней поводья. Когда она привезла меня на себе к ферме. Перед коровниками Зорька сбавила бег и остановилась в аккурат возле стога с сеном. Слезать с кобылы я не стал, боясь что не залезу на неё обратно. Сидя на Зорьке верхом, подождал пару минут пока лошадь мотая головой выгрызала из скирда клоки сена. А потом натянул поводья и повернул голову кобылы в сторону деревни.
— Ноо… но пошла родная… .
— крикнул я лошади, хлопая ногами её по бокам. Я видел подобное в кино, как всадники ездят верхом на лошадях. Хлопая одновременно двумя ногами им по бокам. Точно самое я повторил и с лошадью тёти Зины и на удивление Зорька меня послушалась. Кобыла отошла от скирда и мелкой рысцой понесла меня к деревне.
— Ай молодец парень. Смотрите девки какой у наc Костя умелый наездник. Ну теперь Буяна точно обьездит… . .
— сказала мне Зинаида Михайловна, когда я встретил её и дочек на дороге возле деревни. Женщины шли по направлению к ферме искать меня и лошадь.
— Ой Костя родной мой ты цел? А мы уже думали что хана, Зорька тебя растреплет… . .
— говорила мне Таня, обнимая меня когда я слез с лошади.
— Да Костя, у нас душа в пятки ушла, как увидели что Зорька тебя понесла… .
— заплакала Лена и прижалась ко мне.
— Да хватит вам ныть дуры. Парень молодец, городской а как лихо на Зорьке скакал. Ему же жить тут с нами в деревне и пусть привыкает к нашей жизни… . .
— успокоила дочек тёща и мы пошли все пешком к дому, ведя Зорьку за собой под уздцы. На конюшню я приехал верхом на лошади. Зорька успокоилась смирившись с тем что теперь у неё появился новый хозяин. И везла меня на себе тихо без особой прыти. Да я её и не гнал, ведь женщины шли пешком позади меня.
— Вот Николай Егорыч мой новый зять за место Васи. Парень хоть и городской но на все руки мастер. Весной его в армиию должны забрать. Но он на шофера учится и после школы права получит… .
— представила председателю меня Зинаида Михайловна. Я слез с лошади и за руку поздоровался с Николай Егорычем и другими мужиками стоявшие возле ворот конюшни. Народу было человек двадцать, мужики и бабы, доярки и трактористы. Все пришли посмотреть на то как Буян будет калечить городского зятя заведующей фермой Зины.
— Нам шофера позарез нужны. Так что после армии парень приходи ко мне в колхоз на работу… . .