— говорила нам тётя Зина, ведя меня и мою мать по темному неосвещенному кирпичному крытому коридору. В Калиновке была не просто ферма а целый комплекс, который состоял из трёх ферм, соединённых между собой переходами под одной крышей. По этим переходам можно было попасть в каждую из трёх ферм. Посередине между дворами располагалось небольшое здание, где находились кабинеты заведующей фермой, зоотехника и комната отдыха доярок. В советское время для тружеников села были созданны все условия для работы и полноценного отдыха.
— Заходите, тут не санаторий конечно но лучше чем на улице… .
— сказала нам с матерью её подруга, открывая дверь помещения где находился " красный уголок". И мы с Ниной зайдя внутрь комнаты где отдыхали калиновские доярки, были приятно удивлены. Там было тепло и даже жарко, в батареях шумела вода, подогреваемая электрическим котлом, стоящем в углу. На стенах висели плакаты агитационного характера и портрет Брежнева. Обстановка в комнате отдыха была предельно проста, стены выкрашенные маслянной краской в приятный салатовый цвет и побеленный известкой потолок.
У стены стоял стол с железными ножками, такие столы обычно ставят в столовых, стулья были задвинуты под стол и две лавки у стены. В углу на тумбочке даже стоял телевизор, а на нём небольшая ёлка в пятилитровом ведре с песком. На елке висели конфеты, простенькие игрушки и самодельная звезда вырезанная из консервной банки и закрепленная на макушке. Новый год он и на ферме Новый год и доярки отмечали праздник и дома и на работе, судя по батареи пустых водочных бутылок под столом. И что ещё меня удивило в этой уютной комнате оазису тепла и чистоты посреди заснеженных полей где находилсь фермы, так это самодельный деревянный топчан. Он был высоким и широким, способным вместить на себя, минимум трёх человек. Топчан был мягким и застеленн сверху зелёным атласным одеялом. Настоящий траходром а не топчан, подумал я, глядя на этот предмет комнаты отдыха доярок.
— Раздевайтесь, не стеснятесь, будьте как дома но не забывайте что вы в гостях… . .
— засмеялась моя будущая тёща, снимая с себя верхню одежду и валенки и одевая тапки, несколько пар которых, разных расцветок и размеров стояли под лавкой возле вешалки. Я и моя мать, последовали её примеру и раздевшись сняв с себя валенки, одели на ноги тапки.
— Нин, давай выкладывай из сумки все что в ней есть. Выпьем по стопке и в душ пойдём, вода в титане уже нагрелась. Я его вечером специально посильнее включила… .
— сказала тётя Зина, доставая из тумбочки на которой стоял телевизор, стограммовые стопки.
А моя мать тем временем выкладывала из сумки на стол все что туда собрала хозяйка дома. А там была бутылка " пшеничной", три бутылки пива " ячменный колос" и закуска, колбаса, буженина, сыр, котлеты с чёрным хлебом. В принципе всё что нужно чтобы посидеть втроём за столом и и приятно провести время. Тем более что мы сюда на ферму не только бухать приехали, а по большей части для порева. Ведь дома у тёти Зины негде было уединиться. А тут в нашем распоряжении был " красный уголок" с самодельным топчаном на котором можно было всласть поебаться не опасаясь что нас кто-то застукает за столь приятным занятием.
— С наступившим, с Новым годом… .!!!
— толкнула тост тётя Зина, чокаясь со мной и с Ниной с налитой до краев водкой в стопках. Мы выпили, закусили водку сыром с колбасой и бужениной. Нина закурила сигарету и стала раздеваться. Моя мать растегнула молнию на юбке и спустила её на пол, вслед за юбкой Нина сняла с себя трико и трусы, ложа их на стул на котором до этого сидела.
— Ну у тебя и " мохнатка" Нин, до пупка заросла… . .
— воскликнула моя тёща, смотря на низ живота подруги, у которой там были настоящие чёрные " джунгли". Я сам с удивлением смотрел на полуголую мать. Ведь вчера в темноте я почти не видел её лобка и сейчас вид большого чёрного треугольника между ног у моей матери, потряс меня и дико возбудил. Нина стояла возле стула с сигаретой в губах, выставив напоказ свой чёрный лобок. Сверху на матери была одета зелёная вязаная кофта, под которой приятными холмали выпирали крупные сисяры.
— А я её и никогда не брила. Да и зачем? Мужикам ведь нравятся заросшие лобки у женщин. Да сынок, тебе нравится моя чёрная " девочка"… . .?
— спросила у меня Нина и подойдя ко мне, села на мои колени. Так как я не вставал со стула и обняв за меня шею, мать поцеловала в губы в засос на глазах у подруги.
— Да мама нравиться и очень, очень нравиться твоя чёрная пизда Нина… . .
— ответил я матери, едва оторвавшись от поцелуя её сладких губ. Одной рукой я мял ей сиськи через кофту а ладонь другой руки, положил матери на лобок и пальцами поглаживал её чёрные " заросли". Нина сидела у меня на коленях, давила голой жопой мой "каменный" стояк и куря сигарету, сопела от наслаждения. Моей матери было по кайфу сидеть полуголой на коленях у сына и смотреть в глаза подруге.
— А я свою тоже не трогаю. Да и мне не перед кем красоту наводить… . .
— засмеялась тётя Зина и повернувшись к нам спиной, в одно мгновение спустила с себя юбку, трико и трусы на пол. И моему взору предстала большая белая жопа доярки, необычайно пухлая и приятная на вид. Да у неё попец больше чем у Нины, подумал я помогая матери которая сидела у меня на коленях, снять кофту, пододетую под ней блузку и лифчик.
— Ну как Костя. Тёща у тебя ещё не сильно старая… . .?
— спросила у меня тётя Зина, сняв с себя всю одежду и поворачиваясь голая ко мне передом.
— Зина, Зиночка, вы ещё молодая и очень красивая… . .