— Пацаны, а этот мудак который мою мать на свадьбе бил. Вот он с Танькой стоит. Ну что сука вот и свиделись на узкой тропинке… .
— заорал высокий крупный парень в военной форме, одевая на руку свинцовый кастет. Это был тот самый " дембель" пришедший с " ряжеными" в Калиновку на второй день свадьбы. И с ним я дрался отгоняя его мать от Нины.
— Вот везуха да Витёк, сейчас мы этого фраера городского на лоскуты пустим и шмару его на перо посадим…
— крикнул один из парней в чёрной телогрейке с золотыми " фиксами" на передних зубах. Явный зек и в руке у него заблестело лезвие финского ножа. .
— Не бойся милый, я с тобой… .
— сказала мне Таня, становясь спиной ко мне и готовясь вступить в схватку со своим бывшем мужем и его корешами. Девушка не испугалась и не бросилась бежать. Хотя убежать от пятерых здоровых парней ей вряд ли удалось, всё равно нагнали бы овраге. Эх а я только начал женщин трахать и толком ещё не натрахался вволю а тут пора помирать пришла. С тоской подумал я глядя на подступающих со всех сторон пьяных слободских парней. Страха во мне как такого-го не было. Просто обидно было вот так по глупому погибать в овраге со своей любимой девушкой. Но хоть одного из слободских я достану и постараюсь не подпустить этих подонков к Тане, подумал я держа на готове кулаки. Как со стороны Калиновки раздались ружейные выстрелы. Я обернулся и увидел скачащаю на Зорьке тёщу. Зинаида Михайловна спускалась на кобыле с бугра. Одной рукой она держала уздечку а в другой руке у моей тёщи находился обрез. Полушубок на Танькиной матери был рапахнут, на голове у неё не было платка а её русые волосы растрепаны по плечам. Настоящая воительница с распущенными волосами и с обрезом в руке верхом на лошади. Тёща одним своим видом и выстрелами из оружия посеяла дикую панику среди слободских парней.
— Шухер пацаны, Зина бешенная скачет верхом с обрезом. Валить нужно по домам, а то она нас на хуй перестреляет…
— заорал рыжый Васек и первым побежал наверх в Слободку, бросив своих корешей в овраге.
— Танька держи ствол… .
— Зинаида Михайловна бросила на скаку дочери обрез и помчалась вслед убегающим по снегу слободским парням.
— Что суки дочь мою и зятя бить собрались… .
— орала разьяренная тёща, лупя нагайкой по спинам и головам Васкиных друзей. Те падали в снег, поднимались и закрывали головы руками от ударов кожанной плети. Если несколько минут назад я боялся за свою и жизнь Тани, то теперь переживал за здоровье напавших на нас парней. Зинаида Михайловна в порыве ярости реально могла их убить или покалечить. Я видел как она сбила с ног лошадью того самого парня дембеля у которого в руке был кастет. Но к счастью умная Зорька не стала его топтать копытами и пронеслась мимо. А парень поднялся со снега и шатаясь пошёл в деревню.
— Мама, ты наша спасительница. Ещё немного и они бы нас с Костей убили. У них ножи были и кастеты… .
— заплакала Таня когда Зинаида Михайловна вернулась к нам на взмыленной лошади исполосовав нагайкой спины слободских парней.
— Ножи говоришь? Ну теперь они не скоро очухаются… . .
— сказала тётя Зина слазя с кобылы и показывая нам конец кожанной плети которой она лупила Васю и его корешей.
— Это " ошлепок" и он бьёт очень больно до крови… .
— мама Тани подняла плеть и на конце её был вплетен свинцовый набалдашник. Да уж не завидую я Васе и его друзьям, по спинам и головам которых прошелся этот свинцовый " ошлепок".
— А у меня словно предчувствие какое-то было как я с фермы приехала а вас нет дома. Я сразу лошадь распрягла из саней, взяла обрез, села на на неё верхом и прямиком в этот овраг… . .
— говорила нам по дороге Зинаида Михайловна, мы шли в Калиновку и вели Зорьку за собой. Она тоже принимала активное участие в нашем спасении. И дома её ждала награда, в виде ведра овса и большой охапки сена.