– Таня милая, у меня нет слов как ты красива в этом наряде. И вы мама тоже… .
– ответил я тёще с восхищением смотря на тридцатишестилетнию мать и её восемнадцатилетнию дочь. На которых были одеты сексуальное нижнее бельё. Нейлоновые чулки со стрелками, широкие белые пояса на животах и резинки с прищепками идущие от поясов к чулкам. У обеих женщин что у мамы и что у дочки, лобки поросли волосами чуть ли не до пупка. Только у Тани тёмными а у тёщи Зинаиды Михайловны, волосы на лобке были светлее.
– А так зятек как мы смотримся…?
– сказала мне тёща, поворачиваясь ко мне спиной и обнимая одновременно дочь за шею рукой, заставляя её повернуться задом вместе с ней.
– Зина, Таня, девочки что вы делаете со мной… . .?
– только и смог сказать я, видя перед собой две пухлые белые женские жопы. Которые соблазнительно выделялись на фоне поясов на животе и чулок на ногах.
– Мама, вы хотите чтобы ваш зять в больницу попал со столбняком… .?
– спросил я у тёщи, прижимаясь к её жопе членом и забрызгивая пухлые ягодицы своей "второй мамы" смазкой. Которая капала у меня с залупы от возбуждения.
– Нет, нет сынок, я этого не допущю. Таня, хватить мучать парня, давай ему дадим. Только я первая а то мне на дойку ехать… .
– засмеялась Зинаида Михайловна и поводив жопой по моей залупе, балдея от её прикосновения к своим ягодицам. Тёща повернулась ко мне передом поцеловала в губы, одновременно берясь рукой за член.
– Вот мам смажем чтобы тебе небольно было… .
– сказала Таня, мажа мне залупу вазелином. В руках у девушки оказалась небольшая железная баночка вазелина из которой она пальчиком доставала смазку, мажа ей мне член.
– Только тихонько сынок, я в первый раз в неё даю… .
– попросила у меня тёща вставая раком на диване.
– Да, да мама, не волнуйтесь… .
– ответил я тёте Зине, становясь позади неё и дрожащими от возбуждения руками раздвинул женщине её пухлые белые ягодицы. Несколько секунд я смотрел на тёмно – коричневое очко своей тёщи. Покрытое сетью мелких морщинок, которые словно трещинки расходились от дырочки к краям. И спустя мгновения, прижался к ней залупой и надавил.
– Ох сынок, ох, ох, милый… .
– захрипела тёща и заводила жопой из стороны в сторону ещё глубже таким образом насаживаясь на мой хуй. Зинаида Михайловна повернула ко мне голову и одарила меня таким благодарным взглядом. Что я понял моей тёще вовсе небольно а приятно когда молодой зять ебет её в задний проход.
– Зина, Зиночка, как хорошо, мама милая… .
– говорил я тёще ласковые слова, засаживая и засаживая женщине, ровеснице своей матери в очко. Таня сидела рядом на диване, курила сигарету и смотрела как я ебал её мать в жопу. При этом девушка держала одной рукой сигарету а другой рукой надрачивала себе клитор, от возбуждения. Ведь она впервые видела как у неё на глазах сношают родную мать, причём в извращенном виде в задний проход. И делает это её собственный зять.
– Ой, ооой, ооооойййй сынок… .
– стонала, скулила тёща и водила жопой, когда я засаживал ей в очко уж слишком глубоко, доставая женщине до кишок. А я ебал тещю в жопу на глазах у её дочки. Смотрел как мой член входит в анальное отверстие женщины когда-то вскормившей меня грудным молоком и наслаждался небывалым кайфом. Нет в жопу ебать Зину на много приятнее чем в пизду. Подумал я, мня двумя руками тёщины ягодицы и кончил в задний проход Таниной матери, рыча от наслаждения.
– А неплохо, неплохо сынок. Я думало больно будет а оказалось небольно и даже приятно.
– говорила мне тёща моя мой член под душем в ванной, смывая с моей залупы жёлто-белую смазку.
– Кость, вазелин ещё остался и мне засадишь потом в попу. Я тоже хочу как мать попробовать… . .
– сказала Таня, когда мы с её матерью вернулись в зал на диван.
– Да без проблем Танюша, как скажешь дорогая… . .
– ответил я своей невесте садясь с ней и с тёщей на диван и лаская обеих женщин одновременно, целуя им груди и сося соски.
– Тань, ляг на спину и пусть Костя у тебя полижет а я посмотрю… .
– попросила Зинаида Михайловна свою дочь и та послушно легла но все же с удивлением смотря на меня во все глаза. Ведь никто из деревенских парней у неё никогда не лизал вглалище и предложение матери было шоком.
– Танечка, солнышко, любимая моя… . .
– прошептал я девушке ложась на живот между её раздвинутых ножек и целуя ей коленки и внутреннию сторону нежных девичьих ляжек.