Солнечным утром мы заходим на кладбище. Я останавливаюсь и говорю, что хочу погрузиться в транс. Расстегиваю курточку, рубашку, достаю из кармана две прищепки и цепляю их на соски. Пока Лера не опомнилась, протягиваю ей веревку и складываю руки за спиной. Иду по аллейкам связанный и с прищепками на сосках, Лера идет рядом, в ее глазах любопытство и… неужели решимость?
Пора. Прошу Леру снять прищепки и развязать меня. Приятно, когда до тебя дотрагивается девочка. Пока я застегиваюсь, Лера, мгновение подумав, отворачивается, слышу, как расстегивается молния на ее бело- розовой курточке. Когда она поворачивается, впереди на свитере видны бугорки от прищепок. А я быстро связываю ей руки за спиной. Гуляем дальше. Лера действительно от необычных ощущений и боли погружается в транс и учащенно дышит. Женщинам свойственно погружаться в ощущения своего тела. Я примерно подсчитал время, когда она начнет изнемогать от боли. Резко поворачиваю ее к себе и запускаю руки под свитер.
— Ой! Нет! Нет!
Но я уже чувствую под руками ее мягкие грудки и прищепки. Снимаю их, вытаскивая руки, еще раз провожу по нежной горячей коже. Лера стонет и теряет равновесие, а я подхватываю ее и прижимаю к себе. Чувствую ее горьковато-приятный запах, но вот мне нужно сохранять хладнокровие. Развязываю ее, беру за руку и вывожу из кладбища. Сейчас главное- говорить. И я говорю, что мы совершили своеобразное жертвоприношение, приняли боль и стыд, что на этом многие религии основаны и т. д. Лера постепенно приходит в себя и начинает что-то отвечать. Вдруг ни с того ни с сего спрашивает: — а с другими девочками ты такое делал?
— Нет — честно говорю — немножко с другом попробовал и все.
Ответ ее устраивает, и мы переходим к разговорам на обычные темы.
Через неделю мама Леры позвонила моим родителям и сказала, что дружба со мной благотворно влияет на девочку: она в хорошем настроении, хорошо спит без кошмаров и т. д. А я и не знал, что ей снились кошмары.
Наверное, так бы эта вялая идиллия и тянулась, но развитие событий значительно ускорилось. В течение зимы я несколько раз встречал своего взрослого знакомого по летнему приключению на пляже Алексея (само приключение описано в предыдущем рассказе, повторяться не буду) . Надо сказать, что пикантность летнего события ему понравилась, и он намекал, что не против пообщаться со мной еще. Проблема была в отсутствии места. Алексей жил с женой, ее звали Инна, в двухкомнатной "хрущевке". Инна была крашеная блондинка невысокого роста с карими глазами, я их встретил однажды в городе. Я договорился с ним, что будем встречаться по субботам в книжном магазине. В конце апреля Алексей сказал, что жена уезжает на выходные в соседний город к бывшей однокласснице, а он останется один в квартире. А у меня, как назло, свободным было только воскресенье. И вот в воскресенье около одиннадцати я зашел в квартиру Алексея. Как ни странно, он волновался больше, чем я.
— У тебя есть раскладушка? — спрашиваю с порога.
— Конечно!
— Доставай!
Раскладушка разложена, я приказываю Алексею раздеться и лечь. Подчиненная роль его явно заводит, у него встало. Достаю принесенную из дому бельевую веревку и привязываю его руки и ноги к раме раскладушки. Беру его член в руку и начинаю медленно мастурбировать. Алексей блаженно расслабляется. Напрасно. Я достаю из сумки пленочный фотоаппарат "Зенит" , навожу на Алексея и щелкаю.
Неет! Не надоо! — кричит он и беспомощно дергается.
Никакой пленки в фотокамере нет, да и где бы я ее проявил. Но вслух говорить об этом рано. Я снова берусь за член Алексея, но не даю ему кончить. Беру фотоаппарат, хожу вокруг Алексея и делаю вид, что снимаю. Он в отчаянии предлагает мне деньги, говорит, что выполнит любое мое желание и несет прочую чушь. Я, не вступая в разговоры, беру в руку его член. Мастурбация вперемешку с фото продолжается более двух часов. Алексей в изнеможении, пот течет по его бокам, он уже не говорит, а блаженно- страдальчески постанывает. И я перехожу к финалу: показываю, что пленки нет. Прежде чем он успевает что-то сказать, я резкими и сильными движениями довожу его до оргазма.
Обмякший Алексей пластом лежит на раскладушке, а я придумываю предлог, чтобы красиво смыться, лежать на раскладушке мне не хочется, после такого стресса Алексей отыграется на мне на полную катушку. От мыслей меня отвлекает посторонний звук. Это ключ поворачивается в замке. Как неотвратимая судьба, в квартиру входит Инна. Секунда кажется мне вечностью, и за эту вечность я успеваю вытереть своим носовым платком сперму с живота Алексея. Инна заглядывает в комнату и застывает в столбняке. Алексей за доли секунды становится то белым, как бумага, то красным, как рак. Я подскакиваю с Инне, смотрю ей в глаза и повторяю одно и то же слово: — это очищение… это очищение… это очищение.
Слава не знаю кому, но кричать она не начала. Но лицо стало недобрым.
— Что??? Какое еще очищение?
— Инна, вы должны мне дать пять минут. Идемте на кухню.
Бедный Алексей так и остался лежать в комнате голый и привязанный к раскладушке. После развяжу, никуда он не денется. А ко мне пришло вдохновение:
— Инна, Алексей вас любит, он хороший человек, просто ему необходимо иногда испытывать стыд и унизительное подчинение. И он попросил меня связать его, чтобы очиститься от этих болезненных желаний. Может, с ним в детстве плохо обошлись или что-то еще. А вас он попросить боялся, вдруг вы его извращенцем посчитаете. Вот и все объяснение.
— Ну хорошо, допустим, а почему он голый?
Врать, так уже до конца.
— Это чтобы стыд раздавил его полностью. А у меня самого девочка есть, ее зовут Лера. Кстати, хорошо разбирается в обрядах, в жертвоприношениях, в вопросах жизни и смерти. Она вам лучше меня все объяснит. Можно, мы к вам придем на чай сегодня?
По утверждениям знатоков, в общении с женщинами мало наглости не бывает. Это, конечно, так, но нужно самому верить в то, что говоришь. В тот момент я верил, и она прочитала это в моих глазах:
— приходите, интересно послушать твою девочку. Но со своим мужем я все-таки поговорю.
— А мы все вместе соберемся и поговорим. Мы скоро придем- я уже выскакивал из кухни.
Развязывая Алексея, я шепотом объяснил ему ситуацию. О том, как мы познакомились, пусть придумывает сам. Пока он натягивал трусы, я вылетел из квартиры и помчался к Лере.
Дверь открыла ее мама и расплылась в улыбке:
— Здравствуй, Лерочка дома.
Лера вышла в прихожую и удивленно посмотрела на меня.
А я на ходу сочинил историю о том, что мне сегодня разрешили посмотреть мастерскую настоящего художника и я хочу взять Леру с собой.
Пятнадцать минут, пока она одевалась, я отбивался от попыток накормить меня обедом.