Я уже знал что за этим последует… Пол ступни и все пальцы начали хозяйничать у меня во рту. Я стонал, потому что был перевозбужден. Ирина реально трахала ногой меня в рот.
Ну вот, наконец- то, она и завелась и сказала резко:
— Ну-ка быстро сел на жопу! Ноги развел!
И она встала на пол. Все произошло за несколько секунд. Влажной босой ступней Ира надавила на мой член и как то ловко протащила его по окружности и тут же сильно прижала его к полу
— Сам, сам!
Я только пару раз дернулся членом. Было больно и сладко…
— Ну! — закричала она.
И уже застонал я так, что мне пришлось прикусить нижнюю губу. Она продолжала дрочить его ногой сверху, сдавливая еще и яйца. А я кончал…
Голова закружилась, в голове зашумело. Даже спускать было больно…
Мне достаточно воздержания в сутки, а не в пять дней, когда ты постоянно думаешь о ней, когда ты ходишь со стоячим членом даже на работе, это настоящая пытка!
А потом я вылизал ее ножку и линолиум от остатков шампанского, перемешанного со спермой…
А через какие- то пять- десят минут я сидел как ни в чем не бывало за столом, снова заполнил бокалы вином. Мы пили, ели фрукты, курили и даже мило беседовали. Но я никогда не позволял себе лишнего в разговорах. Я уже кажется начинал кое что понимать в наших отношениях. Ирина очень ловко использовала принцип кнута и пряника. Ее настроение часто менялось, но она была естесственна и не изображала какую то строгую даму только для того, что она "верхняя", а я "нижний". Она была права, что в порно все наиграно- "ах, ты плохо лижешь, я тебя сейчас накажу" и тому подобное. Ира могла просто неожиданно сказать ласково: "пойдем, я сейчас тебя ремнем выпорю", и не потому что она Госпожа и так надо, а потому, что этого ей хотелось. Солнце уже село, было почти десять вечера, но на улице еще светло. Наш разговор затянулся. Мы уже допивали вторую бутылку шампанского. Я, как всегда, пил очень мало, поэтому Ирина захмелела.
Ее потянуло на откровенность и она, достав новую сигарету из пачки, неожиданно сказала:
— А ведь ты, жопа, хитренький, ты совсем не раб…
Я поднес горящую зажигалку к ее лицу. Ира прикурила и продолжала:
— В тебе, конечно же, есть много мазохистского, но ты просто такой увалень, пассивчик, а?
— Да, я с последней раставался, она мне так и сказала: " тебя хоть самого трахай", — честно ответил я
— Вот я тебя и трахаю. Ебу- ебу и никак не заебу. А ты не та тряпка, которых я перевидала. Ты с чувством достоинства, унижаешься, как пес ноги лижешь, а все равно гордый, бля… Как мой Француз. Тот ноги мне вылижет и между ног, преданный, а сядет и такой важный…
— Я тебя чем- то расстроил? — тихо спросил я.
— Нет. Просто я увидела в тебе все это в первую встречу. Сначала подумала, что этот воспитанный мальчик решил поиграть в садо- мазо, испытать чего- то новенького, остренького. Я даже, честно тебе скажу, хотела опустить тебя, как говорят, ниже плинтуса, а потом пустить по кругу. Это я нашла бы с кем. Потом, думаю, нет, поиграюсь сама… Наливай, а не дрочи его там под столом.
— Я его не дрочу, а узлом связываю, боюсь описаться, — улыбаясь ответил я.
— Да уж твою пиписку свяжешь! Тоже мне шланг нашел! Рассмешил. Ладно, пошли в сад, а то я сама описаюсь…
В прихожей я достал из шкафа ошейник, протянул ей и встал на четвереньки. Самое сложное было спуститься с крыльца и быстренько с бетонной дорожки на газон, чтобы не стереть коленки до крови. Но поводок держал меня, и я семенил рядом со своей хозяйкой. Ирина шла босиком. Трава была прохладная. Я уже готов был просто обоссаться, но в то же время член стоял, и я не знал как быть.
— Стоять, — тихо скомандовала Ира.
Я замер на месте и почувствовал, как она встала надо мной сзади, потому что ее голые коленки сжали мою задницу с обеих сторон.
Ира замерла только на пару секунд и тут же мурашки побежали по моей спине. Горячая сильная струя ударила мне в низ спины…
Где- то лаяли собаки, трещала ночная саранча и божественная журчащая музыка надо мной. Струйки скатывались с моих бедер по ляжкам, текли между моих ягодиц по яйцам… Не описать этого чувства. Мурашки по всему телу.
Когда она закончила, обоссав меня снизу всего по- пояс, сказала:
— Ну, давай, француз…
Не первый раз она выводила меня в сад на поводке. Поэтому я оперся на левую коленку, а согнутую правую преподнял вверх. Ира ждала, дернула за поводок. Какой- то мучительный напряг и с болью я начал ссать себе под пупок и на левую ляжку.