Раду от избытка терпения не страдал.
— Шлюшки, — повернулся он к испуганно слушающим разговор девочкам. — Отсылаетесь…
Те робко переминались с ноги на ногу, не решаясь двинуться с места.
— Вон! — рявкнул он, и обе девочки испуганно выскочили из комнаты…
В течение последующего получаса Раду, Тупарь и Борька потягивали принесенное с собой пиво и закусывали. Лада прислуживала. Наташа и Лена плакали на кухне…
— Хватит реветь, — Лада на минутку забежала к девочкам. Те этому времени или устали плакать, или немножко успокоились. Они теперь уже не рыдали, а всхлипывали. — Умыться и подкраситься. Скоро понесем горячее. Вы понесете. Еще раз Раду попросим. Да не стойте же, как истуканы, когда я за вас прошу. Делайте хоть что-нибудь. Тоже просите. Если мальчики не согласятся вам помочь, я вас из квартиры выставлю. Мне не нужно, чтобы вместе с вами и меня черножопые угробили…
При словах "из квартиры выставлю" всхлипывание девочек усилилось. Впрочем, смысл сказанного до них дошел, и они, изо всех сил стараясь не разреветься, побрели в ванную комнату…
— Девочки, несем горячее, — скомандовала Лада из комнаты.
Они вошли. Первой — Наташа, сверкая белизной голых ляжек. За ней Лена, пытаясь прикрывать блюдом с пюре свои полуголые груди. Раду сидел с краю столика, вполоборота к вошедшим и мог как следует рассмотреть новоявленных официанток. Те подошли, низко нагнулись, поставили блюда на столик. Выпрямились. Тут они несколько замялись, вопросительно посмотрели на Ладу, переглянулись и слегка потоптавшись в сторону, теперь они были прямо перед Раду, опустились на колени… Возникла пауза. Девочки явно хотели что-то сказать. Но не решались. Они еще раз взглянули на Ладу и снова опустили глаза. Смиренный вид стоящих на коленях полураздетых девушек возбуждал необычайно.
— Раду, ну, пожалуйста, помогите нам, — выдавили они из себя немного вразнобой.
Тот молчал, очевидно, ожидая продолжения.
— Мы заплатим или отработаем, — произнесла Лена. — Ну, пожалуйста, защитите нас.
— Заплатим? — Раду постарался изобразить удивление. — Ты прямо сейчас можешь выложить десять тысяч в государственных казначейских билетах Соединенных Штатов?
— В государственных… билетах…? — робко переспросила Лена.
В нынешнем ее состоянии, информация доходила до нее медленно.
— Десять тысяч долларов США, дура! — рявкнул Раду. — У тебя есть?
— Десять тысяч… Так много… А почему? . . Мы отработаем… Мы все что угодно делать будем…
— А ты что-то умеешь делать? . . Сколько ты пока в своей жизни заработала?
Он помолчал, ожидая ответа. Лена с трудом сдерживала слезы.
— Может, девочки эротическими фотомоделями смогли бы что-то заработать? — вставила Лада. — Или еще какие услуги оказать?
Возникла пауза. Все молчали.
— Мы и моделями можем, — пролепетала, наконец, Лена.
Похоже, она действительно готова была делать все, что угодно.
— Жирная ты для фотомодели, — сказал Раду. Лена действительно была несколько пухленькой девушкой, как говорят, в теле, благодаря чему, впрочем, выглядела она особенно аппетитно. Он помолчал, как бы раздумывая, и, после паузы, которая показалась Лене вечностью, сделал жест рукой, видимо указывая ей подползи поближе.
— Ладно, показывай, что ты из себя представляешь.
Как была, на коленях, Лена сделала несколько шажков к креслу, в котором сидел Раду…
— Ближе, дура.
Еще несколько шажков, и она оказалась вплотную к креслу. Левое бедро ее теперь касалось ноги развалившегося в кресле Раду. Ближе подползать было некуда.
— Ну, показывай.
Лена в смятении взглянула на Раду, обожглась о его жесткий взгляд и отвела глаза, не зная, что делать дальше. Краем глаза заметила Ладу, подавшую ей какие-то знаки. Опять опустила глаза, заливаясь краской. Знаки могли означать только одно. Она еще немного помялась — выхода не было — и стала расстегивать не расстегнутые еще пуговки на блузке…
— Ну и тормозила, — кивнул Раду в сторону раздевающейся перед ним девушки. Он повернулся к сидящему на диванчике Тупарю. — Помнится, у нас на зоне фраер был, — Раду взял со столика бокал пива и отхлебнул. — Тоже тормозил по-страшному…
Он начал рассказывать про "тормоза-фраера". Лена уже и расстегнула блузку и, следуя знакам Лады, не зная, куда деть глаза, развела ее полы в стороны. Раду продолжал рассказ…
— Ну, что там у тебя? — снизошел он, наконец.
Красивые, правильной формы груди торчали очень возбуждающе. Раду протянул руку и потрогал, помял их, наслаждаясь той особенной упругостью, которая так выгодно отличает груди молоденьких еще не до конца созревших девушек.
— Теперь ляжки, — бросил он, убирая руку.
Лада снова бросилась подавать какие-то знаки. Впрочем, теперь Лена и сама хорошо понимала, что от нее требуется. Она расстегнула молнию и пуговку на джинсах и, слегка повиливая бедрами, стянула их до колен, демонстрируя всем присутствующим беленькие, тоненькие, обтягивающие ее трусики, и голые, слегка полноватые ляжки. Раду опять потянулся к пиву. Отхлебнул. Еще раз прошелся взглядом по стоящей перед ним полуобнаженной девочке и повернулся к Тупарю.
— Слушается, — прокомментировал он. — А куда ей деться? — он снова повернулся к Лене, протянул руку и слегка, в стиле лидера третьего рейха, похлопал ее по щечке. — Такие шлюшки нужны Германии… Ладно, — повернулся он к Борьке, — проверь-ка телочек на фотогеничность…