— Ты мне очень нравишься, не переживай, ты прекрасна.
Наконец-то её груди обрели облегчение. Они не стали, конечно, четвёртого размера, как ранее, груди были, как минимум, размера десятого, провисающие под своей тяжестью, но не вислые, а большие, тяжёлые. И в них уже не бурлило молоко.
— Я, наверное, нравилась вам с моей прежней, крепкой и красивой грудью: — Катя приподняла свои новые груди, ощущая их тяжесть, и отпустила, упругим, тяжёлым, мягким ударом они шлёпнулись о катин живот, — а не с этими висячими дойками!
На самом деле, её груди провисали столь, сколь требовал их размер, где — то до пупка, и это было очень сексуально.
Я сказал ей об этом, я успокоил её, я целовал её губы, а она шептала мне слова благодарности. Катя с трудом застегнула на них блузочку, — петельки для пуговок были сильно растянуты, и в просветах была видна нежная плоть грудей.
Я гладил её груди, и мы целовались, а потом она прошептала:
— Возьмите меня, я очень хочу вас! Ой-ой-ой! . . — вскрикнула она, схватившись за живот.
— Что с тобой?
— Шарики! Я совсем забыла про них! . . — Катя медленно массировала свой живот, — шарики увеличиваются внутри, и женщина выглядит беременной: Я стану для вас совсем отвратительной:
— Вовсе нет, беременные женщины выглядят весьма сексуально, особенно такие красивые, как ты.
— Правда? — недоверчиво спросила Катя.
— Правда.
Катюша поглаживала свой растущий животик, нежно улыбаясь мне.
— Я всё равно очень хочу вас:
Она встала и развернулась ко мне спиной.
— Вам нравится, когда сзади? — спросила она.
— Очень!
Она хихикнула и задрала свою юбку вверх, демонстрируя мне во всём своём великолепии прекрасные ножки, обтянутые чулками и пышную попку с тугими круглыми ягодицами, совершенно голую, без трусиков.
— Вам нравится? — спросила Катя.
— Очень.
Катя пошире расставила ножки, и я увидел прелестную киску с пухленькими губками, из под которых не выступали кожные складки, как у некоторых.
— Возьмите меня в попу, — попросила она.
— Тебе нравится анал?
— Нет, я никогда не пробовала, просто моя киска занята шариками: Будьте понежнее, пожалуйста! Ой, мамочки! — она снова стала массировать свой живот, уже, как у беременной на седьмом месяце, — Когда живот растёт за девять месяцев, — это одно, но, когда он растёт за минуты, — это возбуждает, но это немного больно.
Катюша запустила в свою возбуждённую киску два пальчика, смочила их своей влагой и сунула их в свою попку, чтобы увлажнить. Она обхватила обеими руками свои ягодицы и пошире раздвинула:
*****
— Ну же, мой милый, входите! Я очень хочу вас!
Я вошёл в её попку, аккуратно, нежно, но она, всё равно вскрикнула от боли, при этом тут же начала подмахивать, она елозила пузом по столу, она кончила буквально через несколько секунд, бурно содрогаясь в оргазме. А, вместе с ней, кончил и я.
Катюша повернулась ко мне, счастливая, довольная, её живот уже был, как на последнем месяце беременности.
Она гладила его обеими руками: Блузка уже держалась на двух пуговках под грудью.
— Мой родной, спасибо! . . — прошептала она.
Её груди начали набухать вновь, а живот рос с каждой минутой.
Катюша плюхнулась на диван. Она уже не могла обхватить его руками. Её живот стал слишком большим. Она стонала от ощущений в животе и грудях. Было видно, как в её пузе двигаются увеличившиеся шары, выпирая буграми.
— Помогите мне: — прошептала она.
Катя сидела на диване, опёршись позади себя руками, огромное пузо лежало на её раздвинутых ляжках, шарики, увеличивающиеся в нём, двигались, выпирая буграми то тут, то там, отчего её живот ходил ходуном, переполненные молоком груди лежали по бокам от него.
— Помогите! — умоляла Катя:
— Чем тебе помочь? Я — с удовольствием.
— Подоите меня и, пожалуйста, дайте крем от растяжек на животе, он лежит вон на той полке, — она указала, где именно.
Я подал ей крем, и она стала старательно втирать его в своё огромное пузо. Я же занялся её грудями. Я старательно доил их, но молоко прибывало всё сильнее. Я отдоил её груди до капли, но теперь они были огромны, они лежали по бокам от её живота.
Огромные лужи молока образовались в её кабинете, Катя кончала без остановки, она стонала, втирая крем в её растущий живот, она уже не могла самостоятельно встать, её живот был огромен, её груди были громадны.
— Я не достаю, — всхлипнула Катя: — Я не достаю до пупка: Вы поможете мне?
— Конечно, — и я стал втирать крем в её гигантский живот, провисающий уже между ляжек девушки: Я чувствовал руками, как выпирали буграми шары в её животе
— А с грудями тебе не помочь? В смысле крема от растяжек?
— Мне помогут мои девчонки, если вы не против: Я надеюсь, вас это даже возбудит!
— И ещё как!
— Наташа! Зайди ко мне! — крикнула Катя.
Девушка вошла и обомлела:
— Как! Вы: Вы позволили себе быть слабой?!? Вам помогает ваш мужчина?!?
— Заткнись, пожалуйста! — сказала Катя, — и вотри вот этот крем в мои груди:
Наташа старательно втирала крем, а я с удовольствием наблюдал. Катюша следила за моей реакцией:
— Вам нравится это: Я вижу:
— Я вам нравлюсь такою? С таким пузом, с такими грудями? Ведь груди у меня вряд ли станут меньше в ближайшее время: — спросила Катя.
— Очень: Я помогу тебе вставать, я поддержу и подою твои груди, я буду трахать тебя, как только ты захочешь:
— Это всего на неделю, но я буду использовать этот крем всегда, когда вы захотите: И шарики эти, когда вы захотите меня с большим пузом: — Катюша держалась за свой дёргающийся живот, — Зато теперь я понимаю, что без любимого и любящего мужчины иногда одной не справиться:
— Наташка, выйди! — скомандовала она, и та выпорхнула за дверь.
— Ты мне нравишься и с такой фигурой, как была у тебя, и с такой, как теперь: Твоё нынешнее тело очень возбуждает.
— Только я с места сдвинуться не могу! Я очень хочу вас, я, хоть и не могу пошевелиться, но очень хотела бы, чтобы вы вошли в меня, но мой живот перегораживает мою киску, вон, как он провисает: — пожаловалась девушка.
— Ничего, я подожду. Я помогу тебе, я помогу тебе отнести твои груди и твой живот домой. А потом я буду трахать тебя так, как только ты захочешь:
— Спасибо, милый! . . — и Катюша подарила мне самый страстный поцелуй: